Расплескалась синева: интервью с музыкантом, нойз-культуртрегером и ПЕ-промоутером Михаилом Барыкиным

Музыкальный промоутер — роль важная, но, увы, не всегда благодарная, и особенно в русском шуме. Зрителю всегда будет интереснее человек на сцене, чем тот, кто его туда выпустил. Однако Михаил Барыкин из Moscow Power Electronics Collapse слишком крут, чтобы держаться тени. По сути, именно он подарил столичной публике лайвы IRM, Oval, DOR, «Ультраполярного вторжения» etc. А если шум наскучит, Михаил всегда готов осчастливить ищущих редким LP из закромов «Дома Культуры», дать джазу на барабанах или поведать чудо-байку из своей богатой жизни в искусстве. К счастью, наш нойз-архивист Кирилл Бондарев — лицо доверенное и проверенное, поэтому беседа с мэтром Барыкиным получилась яркой, информативной и с душистым флером беленькой.

— Привет. Представься, пожалуйста: кто ты, сколько тебе и чем живешь?

— Привет, привет! Сразу вспоминается: «Волосы у меня на груди синие, потому что я пролил на них ракетный окислитель!» А так — меня зовут Миша, я барабанщик и поклонник странной музыки, в прошлом — музыкальный промоутер. Сейчас продаю пластинки, и мне уже примерно как Карлсону. Не тому, который Такер, а нашему, с пропеллером.

— Ну, за знакомство. К слову, скажи-ка мне, Барыкин, по совести, сколько ты выпил сегодня?

— Ой, ну что ты сразу! Буквально стописят, просто чтобы быть с тобой, дорогой, на одной волне!

— Я к чему спрашиваю. Смотри, ты ведешь уйму дел: барабанишь, концерты мутишь, заведуешь музыкальным магазином, и все это — под мухой. Как тебе удается квасить, не теряя лица, работоспособности и бодрости духа?

— Хочется, конечно, процитировать моего любимого Лимонова: «А я не буду делиться с вами секретами своего мастерства!» В целом, если вопрос про то, как бухнуть и не профакапить… Тут дело в расстановке приоритетов и понимании того, когда и как можно бухнуть, а когда — остаться трезвым. Конечно, если хочется бухнуть от души — не нужно себя сдерживать; строгая завязка может человека творческого ввергнуть в пучину адской грусти и безысходности. Но следует помнить о великих целях, которые могут пострадать из-за несвоевременной пьянки.

— С чего началось твое увлечение музыкой (не шумовой, а вообще)? Были какие-то guilty pleasures, о которых сейчас стыдно вспоминать?

— В принципе, мне ни за что не стыдно. Осознанный выбор и прослушивание музыки начались с grindcore и brutal death. Мне тогда было примерно 14-16 лет. Хотя я и до этого покупал и слушал разное, многое дарили родители. Мы с моим другом Клауссом были завсегдатаями всяческих «горбушек» и прочих пиратских притонов. Интернета не было, приходилось слушать горы MP3 и паленых болванок, но нам все нравилось. Когда тебе 16, есть CD-плеер в рюкзаке и немного денег на новые диски, жизнь прекрасна!

— Это да, знакомо. А как пришел шум и чем он тебя увлек?

— Сложно сказать, я и не вспомню. Мне всегда нравились KMFDM, например. А это считалось чем-то типа industrial rock, хотя я не согласен с таким определением: ребята просто явление, у них свой собственный стиль! Ну и дальше как-то начал копать в плане: «а что это такое — industrial»? Помню, меня дико снесло с клипа Discipline от Throbbing Gristle. Он мне попался на каком-то DVD-сборнике. Там много еще крутого было — Pigface, Clock DVA — но именно этот клип взорвал мозг!

— Ты больше копал сам или что-то старшие товарищи записывали?

— Ну, почти что все сам, да. Хотя бывало, что-то друзья советовали, что-то — консультанты в магазинах. Кстати, в эпоху раннего интернета очень круто выручал «Ластик» (он же Last FM) с его функцией «похожие исполнители».

— Что тебе роднее — нойз, ПЕ или дарк-фолк?

— Power electronics, конечно, тут без вариантов. Помню, купил пиратскую болванку Rasthof Dachau — The Prison Poem в 2006-м, тут мое сердечко и екнуло. Нойз… Ну, я люблю иногда японскую волну послушать, но мало что прям трогает. А дарк-фолк для меня — это Death In June. Все задачи по кайфу от дарк-фолка Даглас полностью перекрывает, и я, в принципе, не слушаю других групп в этом стиле.

— Твой первый шумовой гиг — что это было? И в целом, как лучше заходит шум — дома на носителе или живьем?

— Не помню. Давай считать, что первый шумовой гиг был от Cannibal Corpse в 2003-м в старой «Горбушке». А заходит все по-разному. Сравнивать живой перфоманс и прослушивание дома — так себе занятие.

— Подозреваю, ты в свое время изрядно поколесил по европейским гигам. Поведаешь о наиболее лютом?

— Я как раз считаю, что недостаточно поколесил. Особенно остро это чувствуется сейчас, потому как неясно, когда опять можно будет куда-нибудь сгонять. Сам знаешь, в наши дни это стало дорогим удовольствиям. Касаемо самого лютого… Наверное, это был гиг Cabaret Voltaire в Берлине на фесте Berlin Atonal в 2014 году. В ту ночь стоял высоченный градус безумия: максимальная упорка, прекрасный сет великой группы, а потом — рассвет на берегу Шпреи. Такие моменты незабываемы.

— Почти все мы фетишисты, чахнущие на горах кассет, дисков и винила. Плюсуешь? Или тебе все равно, на чем слушать шум?

— Тут дело хозяйское, хоть в «Яндекс Музыке»: главное, чтоб удовольствие рекой текло. А так-то у всех людей предпочтения, бюджеты и свободные места в квартирах разные.

— Кстати, давно хотел узнать: нафига ты распродал шикарную подборку LP от Whitehouse? Помнится, как-то застукал тебя в КЦ «ДОМ» за этим постыдным делом.

— Это не мои!! Если мне не изменяет память, возможно, то были пластинки моего дорогого друга, финансового директора КЦ «ДОМ» и владельца промо/лейбла INDIESTATE Кирилла Старикова. Просто в тот вечер, о котором ты говоришь, я оказался тем, кто «в лавке остался».

— Понято-принято. Давай теперь за Moscow Pоwer Electronics Collapse: как все получилось?

— MPEC был задуман на квартире у Клаусса в пучине многодневной тусовки. В какой-то момент мы поняли, что в Москве недостаточно событий, которые были бы нам интересны. Тогда Кирилл Стариков немного притормозил свою деятельность в плане индустриальных гигов (а вся сцена РФ, считай, на нем держалась). Короче, был некоторый вакуум. И, чтобы от него избавиться, мы решили сами провести в клубе «Рубильня» концерт с локальными проектами, выбрав те, которые в Москве до этого не играли. Так получился фестиваль Nacht der Langen Messer (02.07.2011) при участии DOR, Strawberry Milkshake, Tatlum. С него и пошло.

— А как в вашей компании появился Ренат Саматов и какие функции он выполнял?

— Собственно, Ренат, я и Клаусс концепт создания промо-группы и придумали. То есть у нас не было людей, которые «появились» позже. Материально мы все страдали поровну (понятно, что не каждое мероприятие было успешным в плане монетизации). Я больше занимался непосредственно договоренностями с выступающими, продвижением, подготовкой гига, хотя обсуждали все это мы, конечно, втроем. Клаусс и Ренат подключались плотнее уже в процессе, когда артисты приезжали в Москву. Логистика, питание, работа с клубом, ну и все такое.

— По словам Саши С., термин Кали-Югенд выдумал Саматов. Я же впервые его увидал на обложке концертника Бранимира. Так кому в итоге значок копирайта поставим?

— Не помню. Может, и Ренат. Если Саша сказал, значит, так и есть: Саша у нас — человек слова!

— Никогда не забуду, как бухой Ренатушка отплясывал в «Рубильне» под Tatlum, кидая римские салюты двумя руками. Как у него дела сейчас, не в курсе?

— Так он не салюты кидал, а показывал направление, куда нужно пойти! Дела у него, наверное, хорошо, мы не слишком часто общаемся. Но при случае передам ему твой привет!

— Спасибо, друже! Расскажи о самом безумном привозе MPEC.

— Самый безумный — это точно Brighter Death Now с IRM в 2013-м. BDN всю дорогу гулял Стариков; мы бы не потянули такую толпу шведов, к тому же Кирилл был знаком с Кармаником. В целом Рогер оставил впечатление очень спокойного, мирного человека. Мы его даже взяли с собой в рюмочную, где он по-пролетарски попивал водочку и был счастлив. Эрик Ярл из IRM тоже показался крайне уравновешенным. А вот Мартин — это, конечно, взрыв! Он мне очень понравился, прям моего типа чувак! ***** [разнос] начался с момента приезда. Помню, мы гуляли, и я решил пригласить шведов в зеркальный лабиринт, который на Арбате. А у нас с собой была бутылка вискаря, красный «Ванька-Ходок» (он же Johnnie Walker). На свою беду, по тому же лабиринту путешествовала девочка-подросток лет 16-ти. Так злодей Мартин зажал ее в углу: типа стоп-стоп, ни шагу дальше, пока не выпьешь! И бедная девка минут 20, наверное, торчала с нами среди зеркал, давясь вискарем.

После концерта мы поехали на район к Рогеру (то есть туда, где поселили BDN). Был план поужинать, мы искали кафе, но подвернулся нам чисто мусульманский кабак. Ты ведь знаешь, я ничего против религиозных предпочтений не имею, но это место было дико аутентичным (просто мы этого сначала не поняли). В клубе мне, видимо, подкинули что-то в пиво, поэтому в кабаке меня уже неслабо перло. Так вот, Мартин громко разговаривал на шведском и ругался матом на английском. Естественно, местный контингент с этого триггернул и давай орать на своем языке! А Мартин начал орать в ответ по-шведски, обзывая тамошнюю публику немецким словом untermenschen! Короче, чудом лишь мы убежали из этого адского места без потерь. Эх, славные были денечки!

Мы потом с Мартином еще виделись в Берлине на одном фесте. Он там себе грудь вдребезги порезал лезвием, и я его на улице у клуба бинтовал, пытаясь остановить кровь. Там же, кстати, я познакомился с покойным Джоном Мерфи из Death in June (мир ему).

— Лихо! А вообще, на твой профессиональный взгляд, с кем работать проще — с нашими или с иностранцами?

— Все равно, лишь бы человек был хороший. А нам других и не попадалось.

— В десятых серьезную конкуренцию MPEC составил Алексей Клюев со своим Arcto Promo. Как у вас складывались отношения?

— Да никак, в целом. Впервые про эту контору я услышал от моего покойного друга Sandy Ревизорова. Он тогда как раз и составлял на пару с Алексеем формацию Arcto Promo. В общем, мы бухали в саду «Аквариум» на Маяковской, и Sandy начал по пьяни чутка выеживаться: типа, Stendeck привезли (это их первый ивент был) и еще много кого привезем, планов много! После двойного концерта Death In June в «16 тоннах» Ревизоров с Клюевым, по ходу, разругались, и в Arcto остался один Алексей. Позже Sandy умер, мне до сих пор его очень не хватает.

А что до Клюева… Конечно, вся его деятельность являет собой огромный вклад в развитие культуры нашей страны. Я по мере возможности старался посещать все мероприятия Arcto, и они оставили огромное количество положительных эмоций. Хотя иногда Алексей мог и нахамить. Я, например, до сих не пойму, к чему был высер по поводу отмены нашего феста Angst Me! в 2020-м. Клюев тогда запостил что-то типа: «охреневший орг, разбил фест на 2 дня, чтоб обвариться, так еще и билеты по „оверпрайсу“ загоняет»! Если ценник в 1500 рублей за двойной привоз — это «оверпрайс», то я уж не знаю… Причем Алексей — человек не со стороны, он прекрасно знает кухню и стоимость организации таких ивентов. Словом, мутная история.

С другой стороны, случались и приятные моменты. Например, я знаю, что Алексей хорошо относится к группе «Кооператив Ништяк», в которой я барабаню. Однажды после нашего концерта, будучи в говно, он долго благодарил меня за сыгранный концерт. В общем, спасибо ему большое за все, что он сделал (а сделал он много).

— Давай, кстати, вот тут заострим внимание на казусе с фестивалем Angst me! По сути, этот фест мог бы стать главным привозом MPEC: увидеть резидентов культового Galakthorroe — это была мечта. Однако «что-то пошло не так». Расскажешь, что именно? Вас тогда многие пытались обвинить в обдираловке…

— А в чем обдираловка? Отменив купленные билеты, мы вернули все деньги обратно покупателям. Наверное, тогда я просто взвалил на себя уж слишком тяжелую ношу. Из-за огромного состава участников — причем из разных стран! — я вынужден был обратиться к визовому брокеру. Мне казалось, он реально сумеет помочь нам быстро организовать визы всем участникам фестиваля. Как-никак, именно этот товарищ занимался визовой поддержкой балета Большого театра. А он нас тупо ***** [обманул]! То ли забил, то ли что-то еще не срослось. По итогу за 2 недели до гига я понял, что визы никто не получил. В принципе, даже эту проблему можно было как-то решить. Но, когда я посмотрел на продажи билетов, стало ясно, что и пытаться не стоит — настолько там все было печально. И ведь это при том, что фест информационно поддерживал Jagermeister! Да и я, со своей стороны, тоже постарался сделать все, что мог, для продвижения феста. Жаль конечно… Главный, как ты говоришь, привоз обернулся первым отмененным мероприятием MPEC.

— Mist Crossing Division — еще одно большое промо, которое отчасти сменило вас на посту. Как ты оцениваешь вклад Ирвина в историю русского шума?

— Я ко всем друзьям, которые заняты хорошим делом, всегда отношусь крайне положительно — в том числе и к Ирвину с его командой. Чем больше на нашей сцене пассионариев, альтруистов, подвижников, тем лучше.

— Как появился ваш с Клауссом проект The Fourth State of Death?

— Отличный вопрос! Это очень забавная история. В общем, лет 9 назад задумали мы сгонять на фестиваль Solar Systo в Ленинградской области. Там была заявлена сцена под названием «Гудельная Поляна», кураторами которой были известные питерские нойзеры. Ну, я и подумал, что не в жилу нам платить огромный прайс за билеты плюс трансфер из Москвы. Тогда я сделал так: взял песню группы «Кофе» («Ставлю на зеро»), замедлил в 12 раз и получил шикарный dark ambient трек на сорок минут. Этот шедевр я заслал организаторам, рандомно написав краткий синопсис про нас, картинку красивую прилепил… Вот так у нас появился собственный проект, а заодно — бесплатная проходка на фест с оплаченным проездом (как и полагается участникам действа).

С тех пор мы еще несколько раз собирались. Например, играли у меня в магазине «Дом Культуры» с «Батей» нашим, Алексеем Борисовым. В Архангельск недавно гоняли по приглашению. Словом, проект в отличной форме!

— А на чем музицируете, Михаил, и стоит ли ждать от вас релиза на физическом носителе?

— На наших лайвах я использую сэмплер, набор эффектов и синт по хэнд-мэйду от калининградского мастера из Los Chikatilos. Волшебная вещь, совершенно не поддается пониманию! На носителях можно было бы что-то выпустить, да предложений от лейблов пока не поступало. Короче, посмотрим! Когда запишем какой-то материал, тогда и будем думать, где да как релизоваться.

— Что там за байка про гиг, на котором Клаусс за 15 минут сета распилил фортепьяно и выбросил в публику около ста мышиных трупов?

— Так это на известном (в прошлом) фестивале «Структурность» произошло! Клаусс с группой энтузиастов собрали для феста проект Desomorphine Coma. У одного из участников проекта дома жила сова, которая, как известно, мышей жрет. Таким образом у чувака на момент концерта в сумке нарисовалась куча мышиных трупов. А та «Структурность» (как ты, может, помнишь) проходила в заброшенной 3-хэтажной постройке на территории бизнес-центра, которую охраняли казаки — реальные, с нагайками. Публика — куча хипстеров. И один хипстер в угаре залез на крышу постройки и нассал казаку прямо на голову! Дружки казака, естественно, охренели и давай ***** [избивать] люд нагайками как собак, гоняя по территории! А у Клаусса как раз сет в это время начался, и так совпало, что рядом со сценой оказалось фортепьяно. Откуда взялась бензопила, сейчас не вспомню, но факт есть факт: пока Desomorphine Coma выступали, фортепьяно торжественно распилили ***** [полностью], а совиный корм отправился в зал — в морду довольной публике!

— Ух, до чего красиво! Жаль, что сам я эту красоту профакапил по синей лавочке. А что там у тебя с Majdanek Waltz за мутки были? Ты вроде не только концерты им устраивал, но и поиграть успел с парнями?

— Концерты «Майданекам» я как раз не устраивал. А вот побарабанить вместе довелось, это да. Мы вместе несколько прекрасных концертов дали. Правда, не обошлось и без одного ***** [провала]. Это было на фестивале в Эстонии. Помню, мы с самого утра начали разогреваться ликером Vana Tallinn. А в нем — 45 оборотов! Понятно, что к моменту выступления я был в фееричное говно и наш гиг грустно пронаблюдал из зала. Соглашусь, некрасивая история, но это единственный синий факап в моей практике, больше за 20 с плюсом лет на сцене такого не повторялось. И, разумеется, я честно вернул гонорар и деньги за мой проезд организатору.

Однако на этом наше сотрудничество с MW не закончилось! Под вывеской Sleg мы с Ильей Мацевичем записали прекрасный EP — плод нашей общей любви к black metal. В этом проекте я барабанил, а Илья играл на гитаре и кричал. Получилось зло и сыро, прям как надо.

— Накутившись вдоволь, половина из нас тихо «окольцевалась», и ты в том числе. Включаешь ли ты дома ПЕ при супруге?

— Моя супруга не любит PE. Так всегда бывает, когда начинаешь с бабой встречаться: поначалу она типа дико разделяет твои ценности и взгляды, и лишь потом показывает свое истинное лицо.

— Тем не менее вы с благоверной что-то поиграли вместе, так ведь?

— Ну, это как раз к теме сотрудничества с «Майданеками». Да, у нас был совместный проект «ЮНИОН КАРБАЙД»: это я, моя жена и Majdanek Waltz. У нас даже вышла моднейшая кассета на лейбле COD. Да что тут болтать, давай я лучше тебе скину видос, сам заценишь:

— Как известно, ты числишься постоянным ударником легендарной формации «Кооператив Ништяк». Я так понимаю, это твоя давняя любовь? Как ты вышел на Магистра?

— На самом деле я никогда не был поклонником этой группы. С Магистром меня пытался познакомить Женя Вороновский, он с ним играл одно время. В общем, пришел я как-то на концерт «Кооператива» в клуб «Проект ОГИ». Как водится, все мрачно напились, и по итогу я, Магистр и еще какой-то *** [человек] поехали к Магистру домой, чтобы продолжить. Посреди ночи вдруг выяснилось, что этот третий — лишний, так как ни я, ни Кирилл его на самом деле не знали. Недолго думая, Кирилл взял его за шкирку и пендалем вышиб из квартиры. Потом я взял маленький барабанчик, типа африканского, Магистр — гитару, мы поиграли и решили быть вместе. Вот и вся история.

— Не страшновато ли было занимать место легендарного Андрюшкина?

— Нет. Хотя бы потому, что я тогда не знал, кто это. А, если уж совсем откровенно — мне было пох…

— По слухам, однажды ты с кулаками бросился на Дубля Вэ из «Ленина Пакет» после того, как он назвал «Кооператив» дерьмом. Было дело?

— Ничего не могу сказать по этому поводу. Я «Ленина Пакет» ценю и уважаю, но не помню, чтобы общался с кем-то из участников проекта лично и тем более ***** [вступал в схватку].

— Зато ты дружил с покойной Дарьей Дугиной. Каким она была человеком и любила ли шум?

— С Дашей мы познакомились, когда она только создала свой проект DASEIN MAY REFUSE. Она сама написала мне, попросив помочь с организацией первого концерта. Я согласился, и мы сделали крутой гиг в клубе China Town. Насколько я помню, получился дикий микс: там даже 8bit 777-111 играл! Так мы начали дружить. Она была девушкой очень интеллектуальной и приятной в общении. Мы часто скидывали друг другу любимые треки, ну и в целом, с ней было всегда здорово. Много гуляли по центру Москвы… Не знаю, почему, но она часто повторяла, что ее папа, который Александр Дугин, знает обо мне и очень меня ценит. Это было странно: я ведь с ним ни разу не виделся, и мне было непонятно, с чего ему вдруг меня «ценить». Последний раз я виделся с Дашей в 2021-м году. Она тогда открыла магазин пластинок в театре МХАТ и заезжала ко мне выбрать кое-что на комиссию, для пополнения ассортимента магазина.

…В день ее убийства я гостил у мамы. Мне позвонила жена и говорит: помнишь девушку, которая к нам приезжала? Ее взорвали! Это был, конечно, черный день, и я надеюсь, что те суки, которые это сделали, сгорят в аду.

— В последнее время ты держишь связь с Вильямом нашим Беннетом: то альбом DOR ему подсунешь, то просто старым педрилой обзовешь. Как завязалась эта переписка?

— Уильяму вашему Беннетту я пишу исключительно бухой. И чем хуже — тем лучше. Не знаю, что он там вообще думает обо мне и нашей переписке. Но да, ему регулярно прилетают от меня в личку многочисленные селфи из туалетов МЦК, совместные фото с другими фанами Whitehouse или просто бессвязная хрень. Ничего не поделать, видимо, это — его крест.

— В какой-то момент вдруг обнаружилась духовная связь между шумом и метафизическим роком нашего подполья. Как так вышло, по твоему мнению?

— Да не важно, в какую форму переходит чистое искусство. Я, например, вообще слушаю очень разную музыку: от нойза, грайндкора, экстремального метала — до фанка, афробита, соула и хип-хопа. Очень люблю Amy Winehouse. Просто дело не в стиле, а в флюидах. Чтобы перло, понимаешь?

— Сегодня Кали-Югенд русского шума неожиданно заинтересовал молодых субкультурщиков из метал- и панк-тусовок. Как думаешь, нет ли в этом некой профанации чистого нойз-андера, каким он числился в нулевых?

— Ваще пох…

— Четко пояснил, не придраться. Но про «Дом Культуры» давай все-таки чуть поподробнее.

— Там все просто: в какой-то момент я был в поиске работы. Хотелось попробовать что-то новое, но также связанное с музыкой. Про магазин «Дом Культуры» я косвенно знал: проходя мимо, заглядывал пару раз… И вот наконец решился пойти в атаку. Тогда владельцем и директором «ДК» был Павел Кострикин (ныне покойный). Это весьма состоятельный человек, искренне увлеченный музыкой, просто магазин, скажем так, не был его главным бизнесом.

В общем, я накатал максимально некрасивое письмо. Типа магаз ваш — говно, сайт — ***** [отстой], то — ваще не то. Зато я — единственный человек, который способен все исправить. Павел пригласил меня на встречу. Приезжаю. А на стене в его офисе — кинжал Штурмовых Отрядов SA периода Третьего Рейха. И я такой: о, да это же Carl Eichhorn, Solingen, с белочкой на логотипе! Павел такой: блин, откуда ты это знаешь? А я ему: да вот по этой детали на гарде кинжала. Дело в том, что я в свое время серьезно увлекался подобными вещами, возил в РФ оружие с фалеристикой времен Рейха и, в общем, знаю, что сказать по теме. В итоге мы подружились, и меня взяли на пост директора.

— Хотим мы с тобой или нет, но шумовая сцена в РФ обнулилась полностью. Интересно ли тебе новое поколение шумных — или, как говорится, «жопе слова не давали»?

— Ой, ну к чему вот этот эйджизм! Кто-то ведь из современников The Beatles тоже считал их не более чем малолетними выскочками. Что до меня, то я открыт к любой музыке, если она круто сделана, круто звучит и заходит мне лично. А старая она или новая, мне ***** [безразлично].

— В последние годы западные шумовики зачастили извиняться в соцсетях за свое бармалейское прошлое. Мол, было это давно и неправда, зато сейчас наши лучшие друзья — это черные геи с синдромом дауна. Как считаешь, это нормально?

— Повторюсь, лично мне ни за что не стыдно. Знаю, что все делал правильно, и обязательно еще что-нибудь сделаю в будущем. А по теме извинений вспоминается Макс, босс лейбла Steinklang Industries. В десятые, как ты помнишь, он максимально топил за радикальный фашизм, играл в Rasthof Dachau, Legion Condor (поправь меня, если я где-то напутал). А сегодня создал лейбл BMG и преспокойно выпускает афробит. И вот на неком форуме любителей фанка и прочей черной музыки кто-то возмутился: типа, гляньте-ка, что за Макс выпустил ваш релиз — он ведь нацист! А негры из Бенина пишут в ответку: оставьте его в покое! Нацист или нет, он нашу пластинку переиздал, заплатил за нее 5000 баксов, и на эти деньги вся наша деревня ела неделю!

— Ладно, будем закругляться. Последний вопрос: помнишь «Панк-фракцию Красных Бригад»? Они пели, что самый страшный коктейль — это микс пива с рексетином. А каким пойлом можно сразить Дядю Мишу?

— Дядя Миша предпочитает микс из водки и альбома Genocide Organ: честно, вкусно, убийственно. А тебе спасибо за вью, дорогой, и увидимся на концертах!