Записки старой нарвитянки. Хроника поселка Усть-Нарова

В.М. Круглова

Продолжение. Начало читайте здесь.

С десяти часов вечера до двенадцати в Rannahoone играл джазовый оркестр. Сюда, в основном, собиралась молодежь потанцевать. Обыкновенно заказывали большой бокал сельтерской воды, которая была подкрашена вермутом, с кусочком льда на дне — ее пили через соломинку, стоило это недорого, а танцевать можно было целых два часа.

После «музыки» на пляже любители кабаре шли в курзал. Здесь надо было обязательно заказать что-нибудь спиртное. Самым дешевым был так называемый «секстер». «Секстер» состоял из маленького круглого графинчика с 300 граммами водки, графинчик был помещен в небольшое никелированное ведерко со льдом, к нему подавалась стеклянная ваза на ножке, на которой было восемь бутербродов из белого хлеба с красной икрой, ветчиной, семгой и салатом. Стоило это удовольствие 1 крону. Ну, к этому можно было заказать мороженое или кофе. Это был самый дешевый заказ. А так, по желанию, заказывали разные яства и вина, так как кухня курзала пользовалась хорошей славой. Можно было выпить, но в меру, для хорошего настроения. Пьяных в зале не терпели. Если, не дай Бог, попадался такой бедолага, его просто удаляли из зала. Об этом было известно, и потому таких инцидентов почти не было.

Устраивались праздничные кабаре, тогда дамы являлись на бал в длинных бальных платьях из шелка. Крепдешина не носили, но шили платья из креп-жоржета и других крепов натурального шелка.

В тридцатых годах и в театр надевали только длинное платье, пришедшая в коротком дама чувствовала себя «неодетой». Цвета были в моде однотонные: розовые, голубые, белые и так далее. К ним туфли — только белые.

Курзал работал до трех часов ночи, ну, а желающие могли пойти в бар Capriccio и выпить там кофе. Бар работал до самого утра.

Каждое воскресенье в беседке Светлого парка играл с пяти до семи часов вечера духовой оркестр, тоже под управлением Кнуде.

Утром по воскресеньям православные дачники спешили во Владимирскую церковь. Один раз в лето в церкви устраивался концерт духовного пения. Приезжали хоры и из Нарвы, солировали сестры Аксеновы.

В Иванову ночь на пляже устраивалось гуляние. Народ собирался к девяти часам вечера. Теперь у улицы Гана стоял контроль, и за вход на пляж надо было платить около 19 сентов. Играл духовой оркестр, а в море на достаточном удалении от берега на трех шестах стояли смоляные бочки, всего их было три. Бочки зажигали, и они горели до утра. Был фейерверк.

Однажды в середине тридцатых в жаркий летний день пролетел над пляжем знаменитый дирижабль Цеппелин, который совершал с рекламной целью полет над Европой, а вскоре трагически погиб.

 

В конце тридцатых годов стал в одно из воскресений июля (или июня) отмечаться День воздушного флота, тогда на пляж спускался небольшой самолет и за известную плату желающие могли подняться на несколько минут в воздух.
В это же приблизительно время Эстония приобрела подводную лодку. Она стала на рейд в Усть-Нарове, и для осмотра лодки тоже организовывались поездки на моторных лодках.

Дачники съезжались в Усть-Нарову со всех уголков Эстонии: кто хоть раз побывал здесь, стремился вернуться снова. В последние годы перед войной начали рекламировать как курорт город Пярну. Он был ближе к Таллинну, но в природном отношении конкурировать с Усть-Наровой не мог. Разгар пляжного сезона начинался обыкновенно с Иванова дня и продолжался до 15 августа. Приезжали в Усть-Нарову чиновники, интеллигенция, богема, купцы.

Вечером «на музыке» на пляже появлялись знакомые лица. В конце двадцатых привлекали к себе внимание две дамы с двумя очаровательными детьми. Одна из них была первая жена актера П. Пинна, артистка Таллиннского немецкого театра, и ее дети от П. Пинна — мальчик и девочка, которая впоследствии стала известной эстонской артисткой.

Почти каждое лето привозила на отдых в Усть- Нарову свой балет Тамара Борисовна Крейцер. Ее псевдоним как балерины был Тамара Бек. Балерина Тамара Бек, попав после революции из Москвы в Эстонию, стала выступать в кинотеатре Таллинна, владельцем которого был нарвитянин Яков Павлович Крейцер. Он наследовал от отца дом в Нарве и две дачи в Усть-Нарове. Кроме того, у него было два доходных дома в Берлине.

Выйдя замуж за Я.П. Крейцера, Тамара Борисовна организовала балетную труппу, импресарио стал Яков Павлович. Они брали девочек-эстонок из бедных семейств и обучали их танцам. Так была создана балетная труппа, которая состояла из двадцати девушек и двух парней. Конечно, это не был классический балет, но прекрасные костюмы, да к тому же все русское в Европе, да и в Америке в те годы было очень популярным, поэтому ее труппа пользовалась успехом. Они разъезжали с выступлениями по Европе, Америке и даже выступали в Южной Америке и в Австралии. Зимняя квартира у них была в Берлине, а вот лето Тамара Борисовна старалась провести в Усть-Нарове.

Весь балет она привозила на отдых с собой и размещала балерин на даче. Ее приезд представлял собою, образно выражаясь, настоящий караван. Везла она с собой пианино и пианиста. Приезжала из Таллинна артистка Русского театра Катя Гаррай, которая брала в свои руки все домашнее хозяйство, исполняя роль домоправительницы.

В Усть-Нарове нанимались две прислуги, да еще им помогала жена дворника. Привозила Тамара Борисовна с собою и портниху с электрической швейной машинкой. Летом портниха шила костюмы, готовясь к новому сезону. Прилетала на самолете из Финляндии сестра Кати Гаррай, приезжала из Берлина мать Тамары Борисовны с прислугой.

Свой приезд Тамара Борисовна отмечала очень торжественно, в столовой дачи служили молебен, а потом был праздничный обед с приглашенными гостями. Второй такой званый обед с молебном бывал 24 июля, когда праздновали день именин дочери Тамары Борисовны Олечки. Отдыхала Тамара Борисовна довольно своеобразно. Она надевала халат и кроме халата не носила летом никакой другой одежды. Все лето она проводила дома и в саду, не выходя за калитку сада. Объясняла она это тем, что ей страшно надоела бродячая жизнь, постоянное передвижение, и она хотела бы расслабиться. Режим для этой многочисленной семьи был четко спланирован. Утром на второй даче до кофе балет репетировал, затем накрывался стол для членов балета, а потом уже садилась завтракать и остальная семья, причем за утренним завтраком присутствовали и добрые знакомые.

Но вот вечером на ужин собирались очень многие, в том числе и актеры эстонских театров Таллинна, которые проводили лето в Усть-Нарове. На ужин чаще всего подавалось большое блюдо с фаршированными помидорами. Алкоголя не было, но крепкий чай из самовара пили долго и охотно.
Основным рассказчиком бывала обыкновенно сама Тамара Борисовна. Во время своих гастролей по странам ей приходилось встречаться с разными людьми. Пришлось однажды выступать в Риме, когда в театре присутствовал Муссолини.

Рассказы ее были очень образны и интересны. Сама она при этом грызла семечки, целая ваза которых тоже стояла на столе, — это был ее любимый «десерт». Возить такую большую группу молоденьких девушек «по странам и весям», как она говорила, было нелегко. Полиция нравов строго следила и проверяла, не является ли это скрытой торговлей «белыми рабынями». В труппе царила строгая дисциплина. Балерины подписывали контракт, где все было оговорено, и если находились нарушительницы, их отсылали домой в Эстонию. Но это случалось редко, так как они дорожили своей работой и неплохо зарабатывали. На руки они получали только те деньги, которые были нужны на самое необходимое, основная часть заработка высылалась родителям в Эстонию.

Лето тридцать девятого года было последним, когда Тамара Бек приезжала в Эстонию. После войны она очутилась в Бразилии, а где скончалась, не знаю.

(Продолжение следует)

The post Записки старой нарвитянки. Хроника поселка Усть-Нарова first appeared on gazeta.ee.