Про Беглова только слово: разговоры с петербургскими таксистами

Последние месяцы таксисты в Петербурге очень любят поговорить про губернатора. Заводят тему как бы случайно, издалека, ссылаясь на мнения пассажиров. Но почему-то все тезисы сводятся к типовым, причем даже в одних и тех же формулировках. Мол, люди ругают Беглова, он ничего не делает в городе и вообще, в Москве так много станций метро открывается, а у нас… Обычно дальше разговор не клеится, так как несколько конкретных уточняющих вопросов уводят водителей либо в эмоции, либо в ступор отсутствия аргументов и конкретики. Но 13 июля одна из «машинок» то ли провокаций, то ли пропаганды сломалась: таксист попал под горячую руку уставшего журналиста, воодушевленного впечатлениями только что посещенного губернаторского объезда Красносельского района. Дорога была не длинной, но движение плотным, а светофоры встречались регулярно.

От метро – до кошек

После первой же реплики таксиста о том, что в Петербурге власти ничего не делают, все идет на самотек, жить семьей с двумя детьми в однокомнатной квартире и платить три кредита трудно, в то время как, в отличие от Москвы, метро у нас не строится и не открывается, а во всем виноват Беглов, беседа получилась примерно такой.

П.Ф. (Петербургский формат): — Метро строится, но глубоко, потому не видно. В экспериментальном режиме старыми собранными щитами, поэтому не слышно. Но о том, что с утра запустили «Чернышевскую», которая пару лет была закрыта, Вы же знаете?

Т. (Таксист): — Об этом уже передали. Я еще видел чат смешной в Телеграмм, где каждый день спрашивали:

— Открыли?

-Нет.

-Открыли?

-Нет.

И что там такого нового?

П.Ф.: — Эскалаторы новые, ларьки убрали, вход пошире, там всегда очень тесно было раньше. А историческую красоту сохранили и обновили. Но это всем известно. А Вы были когда-нибудь в поселке Хвойный? Это тоже Петербург, Красносельский район.

Т.: — Это где такой? Я с рождения живу в Петербурге, живу в Горелово, Вы что-то путаете, я такого не знаю.

П.Ф.: — Мало кто знает. Такое ощущение, что Петербург вообще забыл, что у него есть окруженный елками мини-городок. А там люди живут. Вот Беглов знает. Правда, честно говоря, если бы он лет пять назад зимой туда не поехал, мы бы тоже не знали.

Мы встали на светофоре. Водитель стал мучить навигатор, задавая на разный манер поиск поселка Хвойный. Навигатор предательски выдавал какой-то рабочий поселок с таким названием в Новгородской области.

Т.: — Ну вот нет такого. Чушь какая-то…  

П.Ф.: — А Вы введите сразу адрес. Там улиц нет, только дома. Например, п. Хвойный, дом 85. Это центр социального обслуживания. Мы там пару часов назад были. Точно существует. Он отремонтирован, на него выделили около 50 миллионов рублей. Там теперь даже соляная пещера есть – такая, с поваренной солью от пола до потолка и креслами: сидишь в них и дышишь. Вы вообще знали, что в мировом океане так много соли, что, если его осушить, она могла бы покрыть всю землю слоем в несколько метров?

Т.: — О, нашел этот Хвойный. Но он в Ленобласти, в Гатчинском районе. Какой- же это Петербург?

П.Ф.: — Не, это город. Так сложилось. Просто это бывший бывший военный городок Л-327, кстати, до сих пор – закрытого типа. Известен примерно с 1960-70-х годов. В советское и постсоветское время он считался то областным, то городским. Но в итоге, он наш. И живут там люди с петербургской пропиской. Правда, немного. По последним данным, около 2,5 тысяч человек. Для сравнения, вот мы сейчас выезжаем с Дачного в сторону Петергофского шоссе. Тут недалеко от пересечения с Маршала Жукова во дворе дома №28 по Маршала Казакова ремонтируют дворы. Примерно 60 миллионов рублей из разных бюджетов собрали. Делают большой проект благоустройства с детскими, спортивными площадками и так далее: вместо песка кладут такое резиновое, полимерное покрытие, дорожки из брусчатки, скамеечки красивые. Это, кстати, проект реконструкции уставших дворов спальных районов со сложившейся застройкой с «кораблями» и «хрущевками». Так вот там благоустройство только одного большого двора касается около двух тысяч местных жителей. Даже тех, которые когда-то с баллончиками забрались на крышу и на верхней части домов оставили всякие надписи про своих соседей. Трудно представить, как их делали, может вверх ногами, свесившись с крыши? В общем, тут две тысячи – один двор, а там – целый поселок, фактически маленький городок.

Фотографии водителю было не показать. Но двор на Казакова выглядит так.  

Т.: — И как там люди живут? В Хвойном?

П.Ф.: — Как живут бывшие военные? Простенько, но со вкусом. Они привыкли довольствоваться малым. Есть асфальт – уже хорошо. А то, что он корявый весь, об этом – потом. Есть качелька – это ж счастье. Ну, шатается немного, не страшно, можно же ножки камешками подпереть. Вот покрытие на половине спортивной площадки вздыбилось от дождей, но на другой половине ведь сухо, можно мяч покидать. Зато посмотрите какая беговая дорожка вокруг стадиона! Не важно, что ее как будто ночью с фонариком закатывали, а по краям висит ободранный край. Бегать же можно! Самое главное, что стадион есть. Детям и подросткам есть теперь, где собираться, а не на газетках сидеть на пустыре. Дома стоят. Часть кирпичные, часть – панельки. Не важно, что зимой там отапливается воздух, потому что фасады надо утеплять. Вот батареи в домах заменили. Хорошо ведь. То, что они зимой все полопались – это какое-то недоразумение…

Т.: — А что Беглов?

П.Ф.: — Сказал, чтобы переделали. На стадионе дренаж надо сделать. Так как поселок маленький, благоустройство нужно комплексным сделать, по единому плану, его уже поручили разрабатывать. И батареи в домах меняют, чтобы зимой люди не замерзали. С поставщиком этих батарей судятся, потому что он и в других регионах работает. Таких надо в реестры недобросовестных поставщиков заносить и лишать их возможности участвовать в закупках.

Т.: — Военные всегда были дисциплинированными, они умеют и терпеть, и ждать. Жаловаться не привыкли.

П.Ф.: — Да, кстати, когда Беглов с жителями общался, он говорил, что со всего города ему в ВК люди пишут, а из Хвойного не поступает никаких обращений. Не жалуются. Железные люди. И очень дисциплинированные. Даже кошек кормят по расписанию.

Т.: — Каких еще кошек?

П.Ф.: — У них рядом с домами проходит труба тепломагистрали. На нее греться приходят все дворовые кошки. Говорят, около 50, а может и больше. Вот жители организовали кормление. Там мисочки сложены аккуратненько. Процесс налажен.

 Т.: — А они там живут, у них все есть? А дети как?

 П.Ф.: — В 2019 году у них не было даже врача общей практики, не было магазинов и аптеки, детский сад был в непонятно каком состоянии. Это еще тогда поправили. Школа у них там есть. Но сейчас еще одну строят с бассейном. А, да, бассейн. Был в свое время обычный, для взрослых, принадлежал военным. Потом его каким-то образом «прихватизировали» и все, загнулся. Сейчас привлекли частного инвестора, чтобы бассейн открыть. Но мощностей пока для подключения не хватает. Один местный житель просил вернуть обратно в ведение военных. Но тут, как говорится, фарш обратно не провернуть. Беглов пообещал, что нынешний инвестор сделает. А если будут проблемы с мощностями – все равно сделает.

Т.: — Люди там и работают или в основную часть города ездят?

П.Ф.: — Ездят. Тоже на эту тему говорили. Они на автобусе добираются до Красного Села, а оттуда уже – на электричках до Балтийского вокзала. Раньше только коммерческий автобус был. Сейчас есть общественный, но тоже ходит странно – его иногда по три часа надо ждать. Там на месте решили, что нужно синхронизировать прибытие электричек с расписанием автобусов. И как-то наладить человеческие интервалы минимум раз в час, а может и чаще пускать. Будет полегче. Это к вопросу о том, как несчастные петербуржцы жалуются, что им на работу долго ехать из какого-нибудь слегка отдаленного района Петербурга за пределами Обводного канала. А тут – автобус – электричка – метро. Вечером обратно тем же путем.

Не все парки одинаково превращаются в человейники

Вдали показался Полежаевский и Южно-Приморский парки.

Т.: — В этом Хвойном, как я понимаю, хотя бы свежий воздух. А тут вот, говорят, скоро заборы появятся, все вырубят и построят элитное жилье. И этот район тоже задохнется…

П.Ф.: — Чушь несусветная. Это мемориальный парк. Его не могут тронуть, он защищен всеми видами законодательства. В этих местах в годы Великой Отечественной шли ожесточенные бои за каждый клочок земли. Немец рвался в Ленинград, к Кировскому заводу и к верфям. Из каждых десяти наших солдат, девять полегли. До сих пор поисковики находят останки. На улице Тамбасова есть молодежный клуб, где выставлены находки поисковиков, и целая экспозиция рассказывает о героических защитниках города во имя нашего будущего и будущего наших детей. Беглов тоже успел туда заехать. В клубе рассказали интересную вещь. Когда находят смертные медальоны, внутри оказывается пустой бланк без данных бойцов. Раньше считали, что они просто не заполняли их, мол, плохая примета. На самом деле, с годами стирались чернила и карандашные записи. Но современные технологии позволяют их проявить. Другая находка очень трогательная. В сумке для патронов — маленький деревянный зайчик. Вероятно ребенок бойца подарил, провожая на фронт.

 Т.: — Еще один музей?

П.Ф.: — Можно и так сказать, но практикующий. Подростки местные туда приходят, плетут маскировочные сети и делают такие интересные штуки из веревок: сплетают их на подобие своеобразной косички. Походный набор получается: за пять секунд она распускается и получается пятиметровая веревка.

Море рядом

Парки мы проехали и уже приблизились к «Балтийской Жемчужине».

 Т.: — Красивый квартал, Финский залив рядом. Во время недавнего урагана ветром не сдувало?

 П.Ф.: — Дома крепкие, окна все пришлось закрыть, но крыши не сносило.

Т.: — Тут вроде залив рядом, но даже не погулять. Там на Черокова тупик, на берегу камни, мусор. Все равно, чтобы отдохнуть надо в Зеленогорск ехать.

П.Ф.: — Вы со стороны Балтийского бульвара что, не были? Там вдоль дороги уже пляжная зона почти готовая. Лежаки, песок, скамейки с навесами. И здесь, со стороны Черокова также делается.

Т.: — Что, правда? Я на Черокова давно не был, но там шлагбаум стоял, и дорога в никуда вела – прямо в залив. Стоял тупо мусорный контейнер, а на кусочке с песком люди на поваленных деревьях сидели. Тут же пили, тут же писали.

П.Ф.: — Прогуляйтесь сейчас, или даже ближе к 1 сентября, когда все работы закончат. Мы сегодня там тоже были. По проекту дорога должна была идти вдоль залива, но жители попросили, как рассказал губернатор, и проект переделали. Теперь трассу прокладывают немного отдаленно, а прибрежная линия станет пляжной обустроенной территорией. Они с Путиным говорили о таком проекте как водный каркас Петербурга. У нас же вся западная часть города – выходы к воде. И грех терять такое богатство. Люди не должны рваться в Курортный район, чтобы полюбоваться закатами на заливе, если могут это делать около своего дома. Про общественные туалеты говорили, они нужны в таких прогулочных зонах. Обещали сделать.

Тут мы доехали, и программа такси просигнализировала о следующем заказе от пассажиров. Водитель предпринял последнюю попытку.

Т.: — Дома тут красивые, но ни детских садиков, ни школ нет, поликлинику только недавно открыли, туда не попасть…

Я сделала жест рукой налево, где красовался детский сад и огромная школа за ним.

П.Ф.: — Не закончилась еще методичка? Видите? И еще будет.

Но времени рассказывать о ликвидации в этом году остатков дефицита соцобъектов с введением трех детских садов и пяти школ в Красносельском районе, уже не было.  

Фото П.Ф.