Пожар и членовредительство

Расскажем два сюжета из истории рыбинской медицины – героический и жуткий. В обоих фигурирует фельдшер земской больницы Алексей Куракин Более 40 лет в земской больнице Рыбинска служил фельдшер Алексей Алексеевич Куракин. Родился он в 1855 году в рыбинской солдатской семье. Поступил в фельдшерскую школу при Московском Императорском Воспитательном доме, окончил курс со званием старшего фельдшера в 1873 г. И вернулся в родной город, чтобы работать в земской больнице, где лечились крестьяне со всего Рыбинского уезда.

Лечебное учреждение тогда располагалось в комплексе зданий на углу современных ул. Радищева и Гоголя. Больных лечили в двух вместительных каменных домах, а во дворе разместилась россыпь полезных построек. Двухэтажный каменный барак, где лечили больных летом. Два инфекционных барака: для тифозных и «других заразных» больных. Двухэтажный флигель, где располагаются кухня, баня, два склада. Каменное строение – там прачечная, конюшня, кладовая, погреба. Строение, где расположена палата с буйнопомешанными, часовня и покойницкая. Здание для амбулаторного приема. Целый больничный городок!

Принимали и лечили пациентов два врача и четыре фельдшера, среди них и Алексей Куракин. Шли годы. За отличную многолетнюю службу Куракина произвели в коллежские регистраторы. И отметили серебряной медалью в память царствования императора Александра III. А в 1908 году от земства Куракину выдали награду в размере годового оклада – 455 рублей. Пожар Однажды 56-летний фельдшер спас целое отделение, полное тяжелобольных. 14 января 1911 года в земской больнице загорелся эфир. Дело происходило в женском отделении, где лежали 10 пациенток, среди них были и очень слабые. Шли обычные процедуры, ставили сухие банки. Вдруг внезапно воспламенился эфир, он разлился по полу между кроватями с больными.

Медики в палате растерялись от неожиданности, в ужасе выбежали и стали кричать о начавшемся пожаре. Услышав крики, фельдшер Куракин бросился в палату и, не теряя ни минуты, стал тушить пожар одеялами.

— При малейшем промедлении могла случиться страшная катастрофа: не только бы сгорело имущество палаты, но и погибли бы все тяжелобольные. Огонь, пробившись в другие помещения больницы, мог охватить все ее здание, — описывает Анна Алексеева, специалист рыбинского филиала Госархива. По свидетельствам очевидцев, пламя невыносимо жгло Алексею Алексеевичу лицо и незащищенные одеждой руки. Ему обожгло лоб, у него обгорели волосы, брови, ресницы, усы и часть бороды. У Куракина был сильный ожог носа, и только чудом не пострадали глаза.

Одушевленный смелым поступком Куракина фельдшер Померанцев ворвался в палату и вынес из нее остатки эфира, уже закипевшие в стеклянке. При его взрыве могло бы случиться ужасное несчастье.

— Благодаря Алексею Куракину было спасено земское имущество на значительную сумму и сохранена жизнь многих больных. За подвиг фельдшеру выразили благодарность от имени земского собрания. Его наградили жетоном, установленным для лиц, оказавших услуги в деле предупреждения и прекращения пожаров, — сообщает Анна Алексеева. Око за око Спустя три года в смену Алексея Куракина случился жуткий случай – один психбольной вырвал другому глаза. 15 мая 1914 года полиция доставила в Земскую больницу психического больного — ярославского мещанина Николая Жданова, его принял дежурный фельдшер Куракин. «Больной этот, крайне беспокойный, был помещен в изолятор, на него были надеты рукава для буйных».

Через полчаса полиция вернулась: крестьянин Пушков следовал из Череповца на пароходе и «проявил признаки душевного расстройства». Пушков вел себя спокойно, ему не стали надевать рукава, фельдшер Куракин поместил его в изолятор к Викторову.

Пушков попросил служителя Егора Семенова принести ему воды, с больными осталась лишь сиделка Александра Лыткина. Вдруг Пушков набросился на Жданова, лежащего на кровати, он стал душить его и царапать глаза.

Сиделка стала звать на помощь. Когда служители Семенов и Белозеров прибежали, они застали Пушкова в углу комнаты. А вот Жданова с головы до ног покрывало одеяло. Когда одеяло подняли, оказалось, что «оба глаза вырваны и висят снаружи орбит».

По итогам расследования были преданы суду заведующий рыбинской земской больницей врач Арнольд Цастров, которого на тот момент даже не было в больнице, и фельдшер Алексей Куракин.

Неизвестно, чем закончился суд и в целом жизнь Алексея Алексеевича Куракина. Но доктор Цастров через несколько лет упоминается как проведший сложнейшую акушерскую операцию: после разрыва матки во время родов он удалил поврежденный орган и тем самым спас мать от гибели. В основе статьи – материал Анны Алексеевой, специалиста филиала Госархива в Рыбинске, «Самоотверженный поступок фельдшера Рыбинской земской больницы А. А. Куракина»