"Мы строили город молодых" - новороссийка рассказала о строительстве БАМа

Валентине исполнилось 22 года. Жизнь кипела. Майкоп был местом, где она родилась, и совершенно никуда не хотела уезжать. Жизнь складывалась замечательно. Работала на мебельной фабрике, где пользовалась уважением и всеобщей любовью. Да и как можно было не любить эту хорошенькую девушку с горящими, искрящимися юмором глазами, активистку, передовика производства. В свои 22 она уже была кандидатом в члены КПСС, поступила в техникум, на экономическое отделение, увлеклась серьезно туризмом, сплавлялась по реке Белой на байдарках, покоряла Фиш, а уж от поклонников вообще отбоя не было.

Подруга сбила с толку: вся молодежь едет на БАМ. Там жизнь кипит, там будущее. Едем!

Не долго думая, девчонки отправились в комитет комсомола с заявлением. Заявления приняли, но узнав, что у девушек нет строительных специальностей, развели руками. Рассмотрим, но ничего не обещаем. У нас триста человек на место. Нужны специалисты.

Я не ожидала, – рассказывает Валентина, – что меня возьмут. Верила, надеялась, но сомнения были. Когда узнала, что я – член отряда, который отправляется на великую стройку, буквально прыгала от радости. А вот подруге не повезло. Отказали. Думаю, что положительную роль сыграла моя активная жизненная позиция и то, что я кандидат в члены КПСС.

На работе все только разводили руками... Куда? Там же морозы, тайга, медведи. У нас на юге тепло. Оставайся, не привыкнешь, зимой морозы, летом мошка.

Но молодость и жажда приключений победили. Надо ехать туда, где молодежь строит дорогу в будущее!

Все мои нехитрые пожитки поместились в один чемоданчик. О том, что на БАМЕ температура опускалась зимой до – 56 градусов, даже не думала. В начале апреля вся команда комсомольцев-добровольцев собралась в Краснодаре. Нас было человек сорок. Все молодые, глаза горят. Перезнакомились, подружились.

В Краснодаре будущих строителей магистрали встретили радушно. Выдали спецодежду, рассказали о БАМЕ, и всю команду отправили на поезде в Москву, где через неделю открывался XVIII съезд комсомола.

Поезд нас всех еще больше сплотил. Мы попали в другую атмосферу. За окном столбы летят, природа меняется. Гитара, песни. Женя Рябуха достал альбом с фотографиями. Я Женю еще в Краснодаре приметила - высокий, красивый, волосы кудрявые по плечи. Модный... Альбом дошел наконец-то и до меня. Пару страниц перевернула, и обомлела - брат двоюродный, напротив фотографии с ребятами с моей улицы. Оказалось, что Женя учился вместе с ними в Саратове в одной группе. Училище выпускало водителей, трактористов, комбайнеров. Сели рядом, разговорились, и больше уже не расставались. Вот такой дорожный роман получился.

В Москве познакомились с другими отрядами – ребятами из Белоруссии, Молдавии, Литвы, Латвии, Ленинграда, Кабардино – Балкарии. Всего 300 юношей и девушек – бойцы Всесоюзного комсомольского отряда имени XVIII съезда КПСС. Днем молодежь гуляла по столице, ездили на экскурсии.

У нас сразу как-то все по парам разбились. Я, естественно, с Женей. Мы очень переживали, что можем попасть в группу, которая остается на строительство олимпийских объектов. Мы мечтали не о Москве, а о БАМе. Туда и попали. Вечерами – репетиции. За нами приезжали автобусы и все 300 человек ехали в Кремлевский Дворец съездов, чтобы изучить обстановку и точно знать, где мы должны собираться, как входить в зал. Все было необычно, интересно. Но когда не на репетиции, а реально, во время съезда мы вошли в зал, по телу буквально мурашки побежали – вокруг столько лиц, которые мы видели только по телевизору. Артисты, спортсмены, космонавты... И все нам аплодируют, встречают стоя. В перерыве нас окружили иностранные журналисты. Фотографировались с нами, дарили значки, восхищались нашим мужеством. А мы, мы чувствовали себя на вершине счастья. Потом нас проводили прямо на Ярославский вокзал, где был митинг, и ровно в час ночи наш БАМовский состав отправился по маршруту Москва – Улан-Уде.

На каждой остановке поезд встречали сотни людей. Ребята из Кабардино-Балкарии выходили на перрон в национальных костюмах, с барабанами и танцевали зажигательные кавказские танцы. Их не отпускали, просили танцевать еще и еще. У всех было ощущение не прекращающего праздника.

Из Улан-Уде маленькими самолетиками нас доставили в аэропорт Нижнегорска, где объявили, что дальше сплошная тайга, самолету приземлиться негде, так что в поселок Кичера нас привезли грузовыми машинами. Строители к нашему приезду построили общежитие, в которое мы, прямо с дороги и въехали. Как потом выяснилось, сами строители жили в палатках круглый год. Палатки огромные. Внутри обустроены - кровати, столы, умывальники, печи. Все, как положено. Ребята из нашего отряда кто лес пошел рубить, кто на стройку. Женя сел водителем на грузовом автомобиле «Магерус-Дойч», а я работала на складе, отвечала за снабжение бригады строителей. Меня на БАМе и в партию приняли. Мы все жили, как одна большая семья. Если ребята ходили на рыбалку, то во всех раковинах была рыба. Готовьте, девчонки. За общежитием ребята сколотили большую танцплощадку, где все собирались после работы. Поселок разрастался у нас на глазах, со всеми зданиями социально бытового и культурного назначения. В августе сыграли свадьбу. Расписывались сразу две пары. ЗАГС был под деревом, а свадьбы гуляли в палатке, в которой собрались человек 60. В палатку и жить из общежития переехали. Разделили ее стеной. В одном углу мы, в другом еще одна молодая пара, а посредине – водители. Всего человек 25. В октябре, когда освободилась комната, переехали в семейное общежитие, а потом и свою квартиру получили.

Как только в поселке появился детсад, танцплощадку окружили коляски. Жаль, что никто не догадался снять танцующие парочки, окруженные БАМовскими младенцами. Скоро у Валентины и Жени появилась дочка Оленька. Женя, пользуясь тем, что Валентина в декретном отпуске иногда брал ее с малышкой с собой в поездку.

Как-то летом я с Оленькой поехали с Женей в бурятский поселок Ангоя. Лето, жара. Я рукой от малышки мошку отгоняю, а стоит на секунду остановиться, всей стаей на лицо садятся, лица не видно. Так веером всю дорогу и проработала. Мошка, она страшнее любого мороза.

Когда в Кичеру пришла железная дорога, Валентина ушла работать на дорогу монтером. Работа тяжелая. Прораб Табаков опозданий не терпел. Надо было затемно собраться, отвести малышку в ясли, и вперед, в трудовой день - на работу. Грузовик с деревянной будкой, в которой сидели железнодорожные работники, вез их вдоль трассы, за которой они были закреплены. Жара, дождь, мороз значения не имели. Важно было, чтобы данный участок был в идеальном состоянии.

А все равно, жизнь прекрасная была. Мы строили город молодых. Верили, что от нашей работы зависит будущее страны. Я с БАМа уезжать не хотела. Виноватым в нашем отъезде стал автомобиль «Жигули», который мы на БАМе заработали. Женя получил чек на приобретение машины и поехал за ней в Тольятти. Там на него косо смотрели. Мол, богатенький папочка чек подарил? Откуда у пацана такие деньги? Когда узнали, что он с БАМА, зауважали. Значит, сам заработал. Машину отогнал родителям, в станицу Раевская, а сам домой, на БАМ. У нас на Жигулях не поездишь. Дорог и до сих пор нет, а тогда только на тракторе или грузовике. Приехал, и затосковал. Хотелось на собственной машине погонять. Начал уговаривать меня вернуться на большую землю. Из Кичеры уезжать не хотелось, но Женя настаивал, и мы вернулись. На машине он быстро наездился и через пару лет стал сам заговаривать о возращении на БАМ. Но тогда уже не согласилась я. У нас было уже двое детей, я работала на виноградниках, жизнь на новом месте наладилась, но и до сегодняшнего дня осталась щемящая тоска по самым счастливым годам моей жизни.

Валентина Сергеевна иногда достает БАМовские фотографии и вместе с ними возвращает в счастливые годы молодости. Она не помнит сложностей и невзгод. Их и не было, уверена она. Была дружба, любовь, счастье и вера в то, что они строят трассу дружбы и братства, что их труд – залог счастливого будущего, в котором будут жить их дети.