Почему в 2024-м резко США и ЕС стали чаще применять вторичные санкции

Ушедший 2024 год ознаменовался заметным ростом применения вторичных санкций в отношении экономических партнеров России за рубежом. С одной стороны, это можно объяснить большим числом уже введенных санкций и потребностью стран-инициаторов повысить их эффективность. С другой – развитием правовых механизмов использования санкций и накоплением массива информации о схемах их обхода.

После начала Россией специальной военной операции (СВО) против нее применяется практически весь набор ограничительных мер. Их использует коалиция из 50 стран (российское право классифицирует эти государства как недружественные). Закономерным следствием этого стала переориентация отечественной торговли и финансовых операций на дружественные страны, то есть те, которые санкций не вводили. Столь же закономерно стремление Запада помешать российскому повороту на Восток и к Югу. Вторичные санкции превратились в ключевой инструмент, с помощью которого компании из дружественных стран принуждают соблюдать антироссийские ограничения. Логика проста: либо вы с нами, либо против нас. На практике это означает, что, если компания работает с Россией и помогает обходить санкции, например поставляет Москве промышленное оборудование или электронику, для нее закрывается доступ к финансовой системе и цепочкам поставок США и их союзников.

Вашингтон – главный инициатор вторичных санкций. Хотя их определение в американском законодательстве отсутствует, под вторичными санкциями принято понимать ограничительные меры в отношении лиц из третьих стран за обход санкций, сотрудничество с лицами, находящимися под санкциями, или работу в санкционной юрисдикции. Соответствующие правовые механизмы стали появляться еще до СВО, но применялись крайне ограниченно. Например, ст. 231 закона «О противодействии врагам Америки посредством санкций» (CAATSA) предполагала ограничительные меры в отношении партнеров России в оборонном секторе. Под них попали китайские и турецкие правительственные структуры и чиновники, ответственные за закупку российских вооружений. Другим инструментом стал исполнительный указ Дж. Байдена 14024 от 15 апреля 2021-го. В ст. 1 этого документа описан в числе прочего механизм блокирующих финансовых санкций в отношении тех, кто обходит ограничения США и работает или сотрудничает с отдельными секторами российской экономики. Список таких секторов начал стремительно пополняться после начала СВО. В него вошли финансовый сектор, аэрокосмическая и электронная промышленность, сектор морских перевозок, разработка и производство квантовых компьютеров, добывающий и металлургический сектора, архитектурный, инжиниринговый, строительный и производственный кластеры. Принадлежность хотя бы к одному из этих секторов или связь с ними как российского, так и зарубежного лица служит основанием для санкций. Конечно, они не вводятся автоматически сразу против всех лиц, задействованных в перечисленных секторах. Но угроза санкций висит над ними дамокловым мечом. Например, если компания X из страны Y поставляет в Россию электронику, то США могут ввести против нее санкции, даже если отсутствует всякая связь с американской юрисдикцией. Именно поэтому вторичные санкции можно назвать экстерриториальными: они подразумевают наказание за нарушение норм США за пределами американской юрисдикции.

[embed]https://profile.ru/economy/dva-goda-pod-sankciyami-naskolko-...[/embed]

Темп применения вторичных санкций после начала СВО ускорился. Они вводились прежде всего в виде блокирующих финансовых санкций. В 2022 году под такие ограничения попало 76 компаний из третьих стран. В 2023-м их было уже 235. В 2024-м – 433 (здесь и далее – данные Российского совета по международным делам). Лишь 18 компаний были впоследствии вычеркнуты из списка заблокированных. Для этого им пришлось разорвать связи с российскими лицами или прекратить деятельность, которая расценивалась властями США как обход санкций или шла вразрез с их интересами.

С февраля 2022-го вторичные санкции были введены против компаний из 67 стран. Среди этих государств можно выделить пятерку лидеров: Китай (включая Гонконг) – 207 компаний, Турция – 104, ОАЭ – 101, Кипр – 57, Индия – 25. Такое распределение выглядит закономерным. Китай – промышленно развитая держава и ключевой торговый партнер России, а Гонконг – финансовый хаб, удобный для создания посреднических компаний. У Турции крепкие торговые связи с Россией, богатая практика посреднических операций и развитая промышленность в ряде кластеров. ОАЭ – тоже удобный финансовый хаб. На Кипре зарегистрировано множество фирм, связанных с российскими лицами. Наконец, Индия – также крупный партнер России. В случае Китая и Турции наблюдается устойчивый рост числа компаний под вторичными санкциями. В случае ОАЭ компаний, попавших под вторичные санкции, тоже стало больше, но рост их числа в 2024-м замедлился. Возможно, это связано с более внимательным отношением Эмиратов к обходу санкций. В случае Кипра попаданий под санкции стало меньше, что может быть связано как с позицией властей, так и с нежеланием использовать кипрскую юрисдикцию из-за сотрудничества Никосии с Вашингтоном. Наконец, в случае Индии ее компании долгое время относительно редко попадали под вторичные санкции, но во второй половине 2024-го их число резко выросло.

[caption id="attachment_1639775" align="aligncenter" width="1200"] Нью-Дели и Москва давно и плотно взаимодействуют в сфере ВТС, и санкции вряд ли смогут оборвать эти связи. На фото: министры обороны России и Индии Андрей Белоусов и Раджнатх Сингх[/caption]

Бизнес из стран постсоветского пространства попадает под вторичные санкции США нечасто. Лидером здесь стала Киргизия – 12 компаний. Также под вторичные санкции попали девять компаний из Белоруссии, восемь из Молдавии, шесть из Казахстана, три из Армении, по две из Азербайджана и Узбекистана, по одной из Грузии и Таджикистана. Эти показатели даже меньше, чем у некоторых недружественных стран. Так, за работу с Россией в список заблокированных лиц США было внесено 22 компании из Швейцарии, по 15 из Сингапура и Великобритании, по 11 из Германии и Эстонии, 10 из Франции. Но ничего удивительного тут нет. Постсоветские страны не входят в число промышленных центров (за исключением Белоруссии, сохранившей промышленное наследие СССР и кооперационные связи с Россией). Они также представляют собой, судя по всему, менее удобные финансовые центры в сравнении с Гонконгом или ОАЭ. Столь же закономерны цифры по недружественным странам. Они либо сами производят нужную России продукцию, которая поставляется ей через серые схемы, либо в их юрисдикции создаются фирмы-посредники, через которые идут товары с американскими компонентами.

[embed]https://profile.ru/economy/kakie-sankcii-vvodilis-protiv-ros...[/embed]

Главный повод для введения вторичных санкций – поставки товаров двойного назначения и промышленного оборудования. В первую очередь речь о так называемом Общем списке товаров высокого приоритета. В него входит 50 наименований, по которым США, ЕС, Великобритания и Япония совместно осуществляют наиболее жесткий экспортный контроль. В этом списке – электроника, радиоаппаратура, навигационное оборудование и т. п. Из 744 оказавшихся под вторичными санкциями компаний 479 (64,38%) были наказаны именно за поставки таких товаров. Еще 201 (27,01%) компания – за связи с заблокированными лицами или действия в их интересах. В 38 случаях (5,1%) речь о логистике, в том числе о вторичных санкциях за нарушение ценового порога на перевозки российской нефти и нефтепродуктов, а также транспортировку российского СПГ. Еще 19 фирм (2,55%) включены в список заблокированных за участие в схемах обхода запретов на импорт из России (в основном поставки золота и драгоценных металлов). Лишь в семи случаях вторичные санкции вводились за финансовые операции в обход санкций. Акцент на пресечении поставок в Россию электроники и промышленного оборудования понятен. Инициаторы санкций стремятся в первую очередь сдержать промышленное развитие России, особенно в военном и высокотехнологичном сегментах.

Интересен и профиль компаний, попадающих под вторичные санкции США. Крупных среди них нет. Речь о мелком и среднем бизнесе. У 444 компаний нет своих сайтов в интернете, а цифровые следы либо очень слабые – в виде информации и регистрации, – либо вообще отсутствуют. Косвенно это говорит о том, что эти фирмы создавались специально для обхода санкций. В иных случаях сайты и цифровые следы могут создаваться для «отвода глаз». То, что среди таких компаний нет крупного бизнеса, в определенной мере можно считать успехом властей США. Мейджоры стараются избегать проблем с Вашингтоном и развивают инструменты санкционного комплаенса, то есть соблюдают американские требования. Другое дело, что блокирование мелких фирм проблему обхода санкций для США не решает, поскольку на месте одних с легкостью возникают другие. Ловить флибустьеров санкционных морей можно бесконечно долго.

Практику вторичных санкций развивает и Евросоюз. Причем сразу через несколько механизмов. Прежде всего в отношении подозрительных компаний, так же как и в американской практике, вводятся блокирующие санкции. В принятом недавно 15-м пакете упомянуты шесть таких фирм, зарегистрированных в Китае. Другой механизм – включение компаний из третьих стран в Приложение IV Регламента Совета ЕС 833/2014. Они попадают под запрет на поставки товаров двойного назначения. В этом перечне периодически оказываются компании из Китая, ОАЭ, Турции и других стран. Но это все малоизвестные фирмы, которые тут же могут быть заменены другими. В приложение XLII Регламента 833/2014 включены и танкеры, перевозящие российскую нефть. Их запрещено обслуживать в юрисдикции Евросоюза. Эстонский премьер Кристен Михал вообще предложил брать суда российского «теневого» танкерного флота на абордаж. Подобные случаи уже имели место: в 2019-м британский спецназ захватил в Гибралтарском проливе иранский танкер, предположительно доставлявший нефть в Сирию. После этого неприятные инциденты, связанные с действиями иранских сил, стали происходить с западными танкерами, следующими через Персидский залив, и захваты иранских судов прекратились. В любом случае давление на перевозчиков российской нефти и нефтепродуктов будет усиливаться.

Что дальше? В 2025-м вторичных санкций, скорее всего, станет больше. Но и число желающих получить сверхприбыли, поставляя Москве «запрещенку», будет значительным. Для российских заказчиков искажение санкциями нормальных рыночных отношений и переход поставок в серую зону увеличивают издержки. Но, когда речь идет о стратегических отраслях и достижении политических целей, это не столь важно.