Как снимали сериал «Преступление и наказание»: «Сноб» поговорил с оператором Матвеем Ставицким

Одним из самых обсуждаемых российских сериалов года стало «Преступление и наказание», премьера которого состоялась на Кинопоиске. Главный оператор Матвей Ставицкий не только рассказал «Снобу» о сложных съемках, визуальных экспериментах и том, как рождался уникальный стиль экранизации Достоевского, но и предоставил свои авторские фотографии со съемочной площадки.

Какие сцены сериала были самыми трудными для постановки с операторской точки зрения и почему? 

Сцена, которая идет сразу после убийства, где Раскольников мечется по квартире, переступая через трупы старухи-процентщицы и ее сестры Елизаветы, была непростой и с эмоциональной, и с физической точек зрения. Для съемки этой сцены камеру я держал в руках. Всю эту беготню мы с Иваном Янковским отрепетировали «по точкам» всего один раз перед первым дублем. Мы оба хотели сохранить эмоциональный заряд, не растратив его на репетициях. Вообще, эта сцена начиналась с цитаты из фильма «Ненависть», где камера «влетала» в зеркало мимо дублера, а затем устремлялась за Раскольниковым. К сожалению, в итоговый монтаж кадр с зеркалом вошел не полностью, и трюк не совсем удался. Но такое бывает, с этим ничего не поделать.

Технически непростой для съемки была сцена на лодке из первой серии. Нам хотелось усилить некую странность происходящего, смыть грань между реальностью и бредом Раскольникова, поэтому я предложил снимать ее с помощью технологии Volume на LED-экранах (эта технология позволяет создавать иммерсивные 3D-пространства с изменяющимся фоном. — Прим. ред.). Это позволило добиться эффекта зловещей долины, когда зритель видит максимально приближенное к реальности изображение, но в глубине души понимает, что что-то не так. Забавно, что некоторые зрители посчитали это за техническую оплошность, хотя у нас была возможность снять эту сцену на натуре, но мы сознательно от нее отказались.

Многие кинопаблики разбирали «пасхалки» и цитаты из мирового кино в сериале. Как вообще «планируются» такие цитаты? Это режиссерская или операторская инициатива? Как вы относитесь к цитированию в кино?

Мне кажется, тут нет какого-то единого метода. Некоторые цитаты были прописаны в сценарии, какие-то подсказывали локации во время подготовки, а что-то рождалось прямо на площадке. В целом к подобным цитатам я отношусь скорее позитивно, в этом деле главное — не переборщить и сохранить эту грань между цитатой и копированием. Надеюсь, нам это удалось. 

С чего для вас начиналась работа по сериалу? Были ли какие-то сцены, которые изначально были придуманы Владимиром Мирзоевым одним образом, а потом вы вместе уводили это в какую-то иную сторону? 

Работа началась так же, как и над любым другим проектом: мне прислали сценарий, и я сделал свою экспликацию. Я предложил уходить в сторону цветного света, в стилистику Николаса Виндинга Рефна и Вонга Кар Вая, делать повествование тягучим и вязким, а дневные сцены, наоборот, обесцветить. Я показал свой тритмент Владимиру Владимировичу Мирзоеву, эти решения показались ему удачными, и мы начали работу. Особенностью этого сериала стало то, что многие вещи в процессе подготовки пришлось перепридумать. Уже спустя месяц подготовки, выбора локаций и обсуждения раскадровок стало ясно, что какие-то элементы из экспликации придется убирать — в первую очередь, из-за графика производства ушел элемент мрачных дневных сцен, где солнце если и появляется, то не греет, а герои и вовсе стараются отгородиться от дневного света. Зеркалам же в нашей истории тоже сразу уделялось большое внимание. Этот элемент мы оставили. 

В сериале много ночных сцен, а также сцен сложноустроенных с точки зрения света. А как вы «ловили» интересный свет для сцен на натуре? Как придумывалась световая история в фильме, поскольку кажется, что свет в данном случае очень важен для концепции?

Погуляв по Петербургу на выборе натуры в июле, я понял, что помимо чисто технических проблем с ограничением в виде солнечного света (а в летнем и залитом солнцем городе есть какой-то интересный и жуткий диссонанс с нашей историей), ночные сцены и неоновый свет будут лучше контрастировать с тем, что происходит днем, и создавать более глубокий диапазон безумия. Думаю, каждому из нас знакомо ощущение, когда вокруг светит солнце, прохожие улыбаются, жизнь бьет ключом, а вам совершенно не до этого и голова забита своими проблемами. 

И с самого начала мы с Владимиром Владимировичем сошлись на том, что ночной город в сериале должен вызывать у зрителя манящее чувство опасности, быть красивым и одновременно страшным, но при этом немного отличаться от реального Петербурга. Так, например, мы с моим художником по свету фильтровали все уличные фонари в янтарный цвет, придавая улицам особый, гнетущий шарм. Сюда же добавились неоновые вывески, цветной свет ночного города, который добавляет слой некой развращенности. Благо, настоящий Петербург богат этими элементами, и нам оставалось добавить лишь некоторые акценты. Натурный свет ловили по классике — ставили короткие сцены и зарисовки на magic hour, для диалоговых сцен я на выборе натуры при помощи приложения Sun Surveyor смотрел, какие фазы солнца в какое время нам нужно поймать, и мы старались планировать съемки вокруг этих данных. 

А от чего вы отталкивались при планировании цвета и будущей цветокоррекции? Какие интересные вещи вы старались подчеркнуть цветом, которые, возможно, не заметили потом зрители? 

Цвет и цветовые акценты очень важны при работе над материалом, тесно связанным с психическими расстройствами, и часто используются в мировом кинематографе — «Сияние», «Джокер», «Вечное сияние чистого разума», «Остров проклятых». Эти фильмы ни в коем случае не были нашими референсами, я просто привожу пример работы с цветом (смеется). 

Конкретно в нашем случае, безусловно, акценты были на полярности красного и синего цветов и их вариаций. Перед началом съемок Владимир Мирзоев, Иван Янковский и я ходили вместе в Эрмитаж, делились своими впечатлениями и обсуждали цветовые акценты в различных картинах. Это был очень интересный и новый опыт для меня. Не могу сказать, что я очень разбираюсь в живописи, но я очень люблю залипать в картины перед съемками — у меня есть борд в Pinterest, куда я сохраняю понравившиеся картины уже очень давно. Впервые за много лет получилось разделить этот источник вдохновения с коллегами. 

А для вас роман Достоевского какой цветовой гаммы? 

Сам роман для меня ощущается довольно монотонным, практически сепия. Возможно, на это восприятие повлияла экранизация 2007 года, от которой мне хотелось максимально дистанцироваться в визуальном плане. 

Как происходил поиск локаций для съемок? 

Интересным и сложным был поиск квартир Раскольникова и старухи-процентщицы. У этих двух объектов есть один общий секрет, который я, пожалуй, раскрывать не стану, чтобы не портить просмотр. Вместо этого расскажу другой интересный факт: подъезд старухи и ее квартира — это не просто разные объекты, а объекты, находящиеся в разных городах, которые снимались с разницей в несколько месяцев. Благодаря старанию художественного цеха они мастерски сведены друг с другом. Безусловно нас всех впечатлил дворец Свидригайловых. Это какая-то безумная пародия не то на Версаль, не то на старинную итальянскую виллу. Изначально я не хотел там снимать, мне казалось, что этот объект слишком вычурный, но Владимир Владимирович меня переубедил, и в итоге в кадре это сооружение выглядит эффектно.  

Какие актерские сцены вас впечатлили больше всего при работе? 

Если честно, то практически каждая сцена была таковой. Я обожаю эффект, когда я сижу за камерой, и актеры меня гипнотизируют своей игрой настолько, что я забываю о том, что нахожусь на площадке. Такое случалось на «Преступлении и наказании» довольно часто, у нас был по-настоящему великолепный актерский состав. Несколько сцен особенно запомнились своей магией. Например, сцена встречи Лужина с семейством Раскольниковых в ресторане, сцена поминок Мармеладова или сны Раскольникова. Я впервые работал с Иваном Янковским и без лести могу сказать, что он удивительный артист, большой мастер своего дела и очень тонкий художник. Он вжился в роль Раскольникова настолько, что просил называть себя «Родя» на площадке, и уже после первых недель съемок в его глазах появилось настоящее безумие. Под конец он как-то признался мне, что, несмотря на то что он очень рад быть частью такого проекта, он жутко устал эмоционально и хочет распрощаться с Родионом. Это напомнило мне историю про Джима Керри и его превращение в Энди Кауфмана на съемках фильма «Человек на Луне», когда Джим Керри настолько вжился в свою роль, что родственники покойного Кауфмана приезжали на съемки пообщаться с его реинкарнацией.

Были ли кадры, которые удивили в итоговой сборке? Скажем, в работе казалось, что будет так, а в итоговой сборке сцена и кадр выглядели совершенно иначе? 

Дело в том, что мы сняли порядка 100+ дополнительных кадров и сцен. Это фирменный почерк Мирзоева, он любит энергию съемочной площадки, любит импровизацию и новые идеи. Условно говоря, у нас была обязательная программа на день и дополнительные кадры с каждым из персонажей. Никто не знал, куда они пойдут, в какую серию, в какие сцены. Поэтому для меня многое оказалось сюрпризом в финальном монтаже. Те сцены, что были прописаны в сценарии и продуманы нами на подготовке, почти не претерпели изменений, но порядок сцен и то, как строится повествование, в итоговом монтаже поменялись довольно сильно. Вообще это частая практика у режиссеров-экспериментаторов, когда на монтаже сценарий пересобирается во что-то совершенно новое. 

Чем, помимо самого романа, вы вдохновлялись в этой работе? Откуда черпали подходящее настроение? 

Я уже говорил про живопись. Помимо этого мы обсуждали с Владимиром Владимировичем несколько кинопроизведений, которые по тону и настроению были схожи с тем, что мы собирались делать: «Бардо», «Твин Пикс», «Восемь с половиной», «Только Бог простит». Но мы не ставили задачи следовать каким-то конкретным референсам или быть на кого-то похожими. Скорее, это был бесконечный синефильский разговор о том, что нам нравится и что не нравится, и на стыке наших вкусов рождался сериал. В период съемок я заново открыл для себя трип-хоп и слушал много Portishead, Massive Attack и Tricky. Я даже ставил некоторые треки Владимиру Владимировичу. Судя по тому, что в саундтреке проскакивают трип-хоп-мотивы, ему понравилось. 

Беседовала Лена Грачева