Ленд-арт, который никто не заметил: Алан Сонфист и его «Пейзаж времени»
Лес из доколониальных деревьев, забальзамированный пепел лесных пожаров и геоглифы из растений ледниковых времен. Егор Шеремет рассказывает о том, как Алан Сонфист превращал ленд-арт в высказывания об экологической истории.
На страже природы
Ранняя биография концептуального художника редко дает ключ к пониманию его творческого подхода, но в случае Сонфиста отказаться от упоминания его детства невозможно.
Будущий пионер ленд-арта родился в 1946 году в Южном Бронксе, неподалеку от вечнозеленого леса, в котором юный Алан проводил большую часть свободного времени. Очарованный природой мальчик пытался помочь лесу и его обитателям — искал и выбрасывал мусор, изучал флору и фауну. Несмотря на любовь жителей Бронкса к своему лесу, зеленый массив рухнул под напором послевоенного американского бума — деревья снесли, а на их месте появились безликие каменные здания и неряшливо заасфальтированные улицы.
Ощущение человеческого бессилия перед лицом технологического прогресса настолько впечатлило Сонфиста, что он на всю жизнь остался ярым защитником дикой природы.
Сонфист был отнюдь не единственным молодым художником, которого беспокоила проблема грядущего экологического коллапса. Признаки техногенной катастрофы преследовали послевоенное поколение — десятки заброшенных городов уродовали некогда преуспевающие штаты, мегаполисы облачались в бетонные оболочки, в которых зеленые насаждения встречались всё реже, а одержимые консюмеризмом и наращиванием прибыли мегакорпорации уничтожали девственную природу ради строительства новых заводов, торговых центров, аэропортов.
Неудивительно, что идея ленд-арта как полноправного художественного движения появилась именно в это время. Художники, разделяющие ценности экоактивистов, нашли единственный концептуально верный способ превратить свои опасения в искусство — отказаться от холста и красок, покинуть галереи и музеи и начать творить непосредственно в природном пейзаже.
Появление ленд-арта на арене современного американского искусства не оставило скептиков равнодушными. Уже первые проекты ленд-арта столкнулись с критикой: многие сравнивали работы Сонфиста и его товарищей с ландшафтным дизайном, презрительно назначая художников течения последователями садовников и ландшафтных архитекторов. Но между «Спиральной дамбой» и Версальским парком сложно найти что-то общее — архитектор Андре Ленотр проектировал садовый ансамбль французского королевского дворца с точки зрения эстетики, тогда как Смитсон работал с концептом.
Объекты ленд-арта не стремятся выглядеть красиво — они существуют исключительно в рамках концептуального искусства. За каждой «Спиральной дамбой» кроется целый ряд интеллектуальных надстроек: они говорят об экологических проблемах, отсылают к историческим событиям, а порой даже обвиняют современное общество.
По сути, ленд-арт — это авангардное современное искусство, размещенное вне стен художественной галереи.
«Пейзаж времени» Алана Сонфиста — самый радикальный пример подобного подхода к ленд-арту, ведь осознать его техногенную природу невозможно без знакомства с целым корпусом искусствоведческих текстов и манифестов самого художника.
Но, несмотря на завидный статус первого ленд-арт-произведения, дебютный проект Сонфиста померк на фоне более смелых и масштабных работ других представителей направления.
И дело не только в его невзрачной «наружности».
Машина времени
К началу 1960-х Сонфист получил диплом магистра искусств и стал готовиться к созданию своего первого масштабного арт-объекта. Перед художником стояла непростая задача: как объединить природоохранный активизм и авангардное искусство?
В 1965 году Сонфист связался с городскими властями и известными филантропами, чтобы представить им проект парка. Очень необычного парка.
Сонфист предложил жителям Нью-Йорка коллективно вернуться на пять столетий назад, когда по территории будущего города еще бродили племена манахаттоу и канарси, а в местных лесах водились медведи, бизоны и лоси. Колонисты из Западной Европы изуродовали первозданную природу, превратили луга и бескрайние леса в каменный город, истребили животных и автохтонных жителей, загрязнили реки судоходным промыслом. В двух словах — убили природу. Нью-Йорк стоял на костях, и Сонфиста это совсем не устраивало.
Художник назвал проект парка «Пейзажем времени». Его инновационный арт-объект, ставший первым настоящим ленд-арт-произведением, должен был стать машиной времени, которая показала бы каждому жителю и гостю Большого Яблока «лицо» жертвы технологического прогресса — Нью-Йорк доколумбовых времен.
По задумке, парк на пересечении Ла-Гуардиа-плейс и Вест-Хьюстон-стрит должен был состоять исключительно из автохтонных трав, цветов, кустарников и деревьев, которые были знакомы коренным американцам и животным, жившим в регионе в XV веке.
«Пейзаж времени» — попытка вернуть ушедшее время. Сонфист, порицающий технологический прогресс, захотел создать уголок доиндустриального мира в самом центре Нью-Йорка.
Сонфист разбил «Пейзаж времени» на три связанных друг с другом участка, каждый из которых показывал постепенный процесс роста леса: от трав и саженцев до взрослых деревьев и кустарников. Художник подошел к процессу «восстановления» девственного леса с дотошностью, которая граничила с педантизмом.
Каждая травинка, каждый кустик и каждое дерево проходили тщательный осмотр перед высадкой на участке. Сонфист консультировался с дендрологами и ботаниками, анализировал дневники, художественные и научные книги первых поселенцев Манхэттена, чтобы убедиться, что каждое из выбранных растений действительно могло расти на территории доколумбовой Америки.
Пусть «Пейзаж времени» и выглядит как произвольный участок леса, не способный удивить современных прохожих, полный список растений, высаженных здесь, вполне способен заставить любителя дикой природы дрожать от удовольствия.
Сонфист создал «Пейзаж времени» из живых деревьев — орешника, черной черемухи, туи, бука, дуба, вяза, ясеня, из живых цветов и кустарников — астры, лаконоса, ваточника, фиалки, кизила, калины, полыни.
Согласно художнику, он создал «Пейзаж времени» в качестве противовеса военным мемориалам, которые увековечивают кровавую историю человечества. Сам по себе природный мемориал Сонфиста тоже отдавал честь погибшим воинам — деревьям и кустарникам, вынужденным покинуть родные места из-за наступления неуемного человечества.
При этом у проекта Сонфиста был один изъян — концептуальная основа произведения не считывалась обычными прохожими. Читатели журнала ARTFORUM и завсегдатаи Музея Гуггенхайма, конечно, посетили открытие парка в 1978 году, но большинство жителей Нью-Йорка отнеслись к появлению «Пейзажа времени» с безразличием.
К тому же новоиспеченному кусочку зелени посреди каменного квартала были рады далеко не все местные жители. Разработав идеологически «полезный» и начиненный смыслами проект, Сонфист забыл поинтересоваться мнением обитателей Юниверсити-Виллиджа.
Нью-Йорк 1970-х был опасным местом, так что появление неосвещенного парка на пересечении двух важных улиц заставило многих избегать «Пейзажа времени» в ночное время — искусство и повседневная жизнь не смогли ужиться друг с другом.
Сонфист попытался создать мемориал утерянной природы, чтобы заставить жителей Нью-Йорка вспоминать об уничтоженном укладе жизни каждый раз, когда они проходят мимо его парка. Но люди привыкают ко всему, так что постепенно «Пейзаж времени» превратился в очередной парк, лишенный концептуального месседжа.
О «Пейзаже времени» забыли, но именно это придает арт-объекту особое очарование. Идея «невидимого» ленд-арта, об истинной природе которого знают лишь единицы, отлично коррелирует с антиинституциональной природой ландшафтного искусства — «Пейзаж времени» нельзя оценить в денежном эквиваленте или выставить в музее. Он уже давно стал частью Нью-Йорка.
Эко-арт
«Пейзаж времени» выпал из цайтгайста авангардного искусства уже к концу 1970-х, а сам Сонфист оказался лишь сноской в истории ленд-арта — пионера направления затмили Смитсон, Кристо и Чарльз Росс, чьи масштабные пейзажные инсталляции привлекали куда больше внимания прессы и публики.
При этом Сонфист не прекратил работу над активистским искусством. В 1980-х художник нарушил одно из важнейших правил ленд-арта — выставил свои работы в стенах художественной галереи.
Картина «Горящий лес» (Burning Forest Land Painting) удачно продолжила творческий метод Сонфиста — художник «забальзамировал» в пчелином воске пепел лесного пожара, уничтожившего десятки тысяч деревьев вблизи города Аспена, и превратил его в подобие абстрактного полотна. Преступления человечества вновь превращают в искусство, и теперь игнорировать посыл картины оказывается куда сложнее месседжа «Пейзажа времени» — зритель сталкивается с прожженной почвой внутри картинной галереи и осознает грядущий экологический коллапс острее, чем при виде очередного нью-йоркского парка.
Подход Сонфиста к ленд-арту также изменился. Невзрачная природа «Пейзажа времени» не помогла жителям Нью-Йорка осознать преступления своих предков, так что для ленд-арт-инсталляции «Потерянный сокол Вестфалии» (Lost Falcon of Westphalia) художник выбрал более художественный подход. Ленд-арт, созданный по заказу принца Рихарда Сайн-Витгенштейн-Берлебургского, в окрестностях Кельна, дублирует концепцию «Пейзажа времени».
Сонфист высадил на немецкой земле растения, которые росли на ней около 10 тысяч лет назад, а затем вымерли в результате человеческого влияния и постоянного увеличения температуры. В отличие от более раннего арт-объекта, «Потерянный сокол Вестфалии» не выглядит как обыкновенный кусок леса. По крайней мере, с высоты птичьего полета.
Сонфист высадил растения в форме сокола, мимикрирующего под кельтское городище. Художник возродил геоглифы древнего мира, но сделал это с энвайронментальным уклоном — изначальная форма сокола заросла древними растениями, и первоначальная задумка художника угадывается с трудом.
Зрелищный арт-объект привлек внимание всего мира и стал паломнической локацией для почитателей ленд-арта и немецкой истории. Вот только решение Сонфиста придать автохтонному лесу форму стилизованного геоглифа идет вразрез с концептуальными задачами ленд-арта — художник увлекся формой, поставив содержание на второй план.
К несчастью, большинство ленд-арт-художников пошли по схожему пути. Сложные концепции пионеров движения уступили место аттракционам, создаваемым для запоминающихся фотографий и толп туристов.
Коммерческий ленд-арт
На протяжении всей своей карьеры Сонфист сталкивался с одной и той же проблемой — арт-критики часто отмечали его излишний пиетет по отношению к художественным институциям и филантропам. После открытия «Пейзажа времени» художник поместил на ограду парка табличку с благодарностью Национальному фонду за оказанную финансовую поддержку, хотя вполне мог избежать раболепства перед сильными мира сего.
Куда полезнее для концептуальной природы объекта стала бы информация о высаженных растениях, которые художник так хотел увековечить. Подобной критики не избежал и «Потерянный сокол Вестфалии» — Сонфист больше говорил о поддержке принца Рихарда при создании арт-объекта, а не о видах деревьев и кустарников, память о которых он хотел сохранить.
И всё же назвать Сонфиста предателем художественного движения, которое он сам помог создать, было бы не совсем честно. Масштабные ленд-арт-объекты не способны существовать без содействия политиков и филантропов: ландшафтное искусство не может быть создано руками одного человека, и художникам приходится идти на компромисс — окучивать фонды и подавать заявки на гранты ради финансовой поддержки.
Если бы Сонфист мог создавать свое искусство без поддержки «свыше», он бы первым сорвал благодарственную табличку с ограды «Пейзажа времени».
Удачный пример партизанского подхода к экологическому ленд-арту, без дотаций со стороны художественных институций, — живая скульптура «Бассейн девственной земли», которую Сонфист разместил в городе Льюистон, штат Нью-Йорк.
Художник решил облагородить поле токсичной земли путем неожиданной художественной интервенции: он поместил на поле небольшой глиняный бассейн, заполненный здоровой плодородной почвой. Со временем участок около двух метров в диаметре позеленел, на нем выросла трава. Круглый оазис появился в самом сердце токсичной пустоши, на которой отказывались расти даже одуванчики.
Благодаря дождю и ветру семена постепенно начали озеленять остальные части поля — оазис становился шире, пока не заполнил всё поле. Незаметная в глобальном масштабе акция Сонфиста — эталонный ленд-арт, который не просто комментирует экологический коллапс, а пытается бороться с ним.
Да, сейчас об акции «Бассейн девственной земли» помнят лишь единицы, но в середине 1970-х она смогла сделать жизнь обитателей Льюистона немного приятнее.
Наверное, самой удачной эпитафией к карьере Сонфиста будут слова «человек, который сделал мир чуть зеленее».