Чалый: «Лукашенковские» топоры как зеркало импортозамещения

Аналитик Сергей Чалый — об экономической сути избирательной кампании беларуского режима. — Топоры, которые его собственная пропаганда прозвала «лукашенковскими» — это классическая история импортозамещения, — говорит экономист Сергей Чалый на канале БРЦ. — «Лукашенковские» топоры точно такие же, как финские, только тяжелее. Это примерно как импортозамещение микросхем: они точно такие же, только больше, — макросхемы. Но самое смешное — это то, как МТЗ подает то, что они начали выпускать топоры: мы, мол, вообще-то много чего уже делаем под брендом Belarus Tractors, это и мороженое, и глазированные сырки, игрушечные модели тракторов, спортивная повседневная одежда, рубашки, кожаные сумки, кепки, термосы, кружки с фирменной надписью. Есть и «Торбочки тракториста», в состав которых входит колбаса вяленая, сало, рыбная консерва, тушенка, булка «Заводская», лук и другие продукты. А недавно на заводе появился и мармелад в виде маленьких тракторов. Спрашивается: а тракторы-то зачем производить? И так, в принципе, можно поступать с любыми предприятиями, доставшимися нам в наследство. Такой же «удачной» экономист называет идею Лукашенко по созданию агропромышленных объединений на Витебщине (условно говоря, из 150 хозяйств сделать 6 крупных). Теперь правитель заявляет, что это местные чиновники его «убедили», что идею надо дошлифовывать, а «если увидим, что вообще никуда не годится, мы распустим их и хозяйства будут работать сами по себе, как раньше». — Во времена Горбачева был такой анекдот, когда в хозяйстве куры умирали, им рисовали то круги, то треугольники, а они все равно все умерли — «а у меня еще много было идей». Вот это примерно то же самое: мы объединим, если не будет работать, разъединим, уверенность в своих силах так и сквозит, — комментирует Чалый экономические эксперименты правителя. — Показательно и заявление, что люди должны «найти тут место и свою заработную плату». Они, то есть, должны. А если не найдут — видимо, сами и виноваты? И это он говорит на 30-м году «успешного реформирования» сельского хозяйства и управления страной. Как же так, кто это сделал, что теперь ему даже страшно представить объем работ на Витебщине? Еще одно, я бы сказал, сильное перед выборами заявление — о том, что Лукашенко якобы не может себе представить, что Витебщина «будет голым, унылым краем, где не будет людей, где будет пустота». Когда человек говорит, что не может себе чего-то представить, и называет детально, что именно — это же означает ровно то, как он видит будущее, как он его представляет, но не хочет, чтобы так было. Кроме того, мы ведь помним, как Лукашенко никогда не врет в плане своих обещаний. Правитель, напоминает Сергей Чалый, дал поручение своим чиновникам: в следующей пятилетке «окончательно решить вопрос по Витебской области». — Предлагаю сформулировать более понятно, в стиле его политического кумира: окончательное решение витебского вопроса. Правда, как добавил Лукашенко, в положительном ключе. Грубо говоря, всю избирательную кампанию в плане экономики можно свести к тому, что люди у нас хорошие, все умеют, но не делают. А почему? Может быть, как раз потому, что основная задача заключается в том, чтобы назначать не тех, кто умеет работать, а тех, кто, в МИДовских формулировках, «предан государству и народу»? Лукашенко заявил, что нужно отсутствие природных преимуществ компенсировать тем, в чем мы особенно сильны — интеллектом и мозгами. И это говорит тот самый человек, который проводит чемпионаты по колке дров, но ни разу не проводил чемпионат по чему-то интеллектуальному — не говорю про шахматы, но хотя бы домино.