Приговор Криса Кабы показывает, что у полиции есть лицензия на убийство – rs21 – революционный социализм в 21 веке

Дж. С. Титус
•
24 октября 2024 г.

Оправдание Мартина Блейка является симптомом институционально убийственной полицейской системы Великобритании. Дж. С. Титус обсуждает причины и утверждает, что нам нужен революционный ответ.

В понедельник, 20 октября 2024 года, офицер полиции Метрополитена Мартин Блейк был оправдан в убийстве Криса Кабы, невооруженного чернокожего мужчины. Блейк застрелил Кабу в сентябре 2022 года после остановки полиции в Стритэме, Южный Лондон. Офицеры следили за Кабой, не зная его личности, сообщив лишь, что автомобиль, которым он управлял, был причастен к перестрелке прошлой ночью. Как только машина была окружена вооруженными офицерами, Блейк, расположивший свою машину перед машиной Кабы, открыл в него огонь, покончив с собой. Вся серия событий произошла за 13 секунд.

Блейк утверждал, что Каба использовал свою машину в качестве «оружия», и утверждал, что действовал в порядке самообороны, опасаясь за жизни своих коллег-офицеров. Тем не менее, несмотря на подавляющее присутствие на месте происшествия вооруженных офицеров, Блейк настаивал: «Я думал, что в то время я был единственным человеком, имевшим эффективное прикрытие с применением огнестрельного оружия». Защита представила Блейка как респектабельного человека среднего класса, который любит читать и ранее работал в сфере финансов, подчеркивая, что он не совершит такого действия без веской причины. Однако видеодоказательства, показанные в суде, противоречили его повествованию, вызывая серьезные сомнения в честности его рассказа. Например, Блейк утверждал, что машина ехала к нему, хотя на самом деле она уехала, прежде чем он выстрелил. Блейк оправдал расхождения между своим описанием событий и видеозаписью, заявив, что он испытал спорный психологический феномен, называемый «искажением восприятия», который предположительно влияет на память.

Когда в 2023 году Блейку предъявили обвинение, реакция в полиции последовала незамедлительно. Многие полицейские угрожали положить оружие и уйти со своих должностей. Ходили слухи, что в случае восстания полицейских Особой воздушной службе придется заменить. Это была не просто реакция полиции; его поддержала тогдашняя министр внутренних дел Суэлла Браверман, которая заявила: «Мы зависим от наших храбрых офицеров по огнестрельному оружию, которые защитят нас от самых опасных и жестоких людей в обществе». В интересах общественной безопасности им приходится принимать мгновенные решения в условиях чрезвычайного давления. Они не должны бояться оказаться на скамье подсудимых за выполнение своих обязанностей». Комиссар полиции Марк Роули и другие начальники полиции призвали правительство обеспечить более надежную защиту вооруженных офицеров.

Этот случай демонстрирует роль закона в защите полиции от ответственности. Как заявил после вынесения приговора антирасистский активист Ли Джаспер: «Если обоснованием является то, что полицейскому достаточно лишь разумного убеждения, чтобы стрелять из своего оружия, то это равносильно лицензии на убийство… этот приговор абсолютно ясно даст понять чернокожим сообществам, что когда дело доходит до полиции Метрополитена, жизни черных не имеют значения». Этот приговор усиливает опасное представление о том, что полиция имеет право убивать людей практически без необходимости оправдывать свои действия.

Более широкий кризис британской полиции неоспорим. С 2020 года активисты освещают дело против полиции и то, насколько она является неотъемлемой частью расистских и сексистских властных структур британского государства. Доверие к полиции резко упало: исследование Совета экономических и социальных исследований показало, что только 40% населения по-прежнему доверяют полиции. Как отмечает Стив Пикеринг: «Похоже, что деятельность полиции потеряла легитимность и была подорвана чередой громких скандалов». В этом деле и его разбирательствах подчеркивается, что полиция пытается защитить себя от пристального внимания и ответственности в рамках контрдвижения против восстания Black Lives Matter (BLM) 2020 года и протестов Сары Эверард в 2021 году.

После расистских беспорядков, произошедших летом, были предприняты согласованные усилия по восстановлению имиджа полиции как силы добра и порядка, и дело Кабы явно мобилизуется в этих интересах. Эта история слишком знакома: молодой чернокожий мужчина демонизируется государством, средствами массовой информации и буржуазным истеблишментом, в то время как полиция превозносится как жертва преступного насилия, так и как герой, противостоящий ему. В глазах общественности Крис Каба превратился из безоружной жертвы в злодея, гангстера или киллера. Но независимо от того, какие рассказы рассказывались о его прошлом, Каба не заслуживал выстрела в голову.

В 2023/24 году чернокожие люди в Англии и Уэльсе подвергались 22 остановкам и обыскам на 1000 населения по сравнению с 6 на 1000 среди белых людей – почти в четыре раза чаще. В то же время полицейские технологии, в том числе «Матрица бандитского насилия» и «Живое распознавание лиц», по-прежнему непропорционально нацелены на чернокожих людей, особенно на представителей рабочего класса, находящихся на острие расистской социальной системы.

С 2005 года полиция Метрополитена смертельно застрелила четырех безоружных чернокожих мужчин: Криса Кабу (2022 г.), Джермейна Бейкера (2015 г.), Марка Даггана (2011 г.) и Азель Родни (2005 г.). С 1990-х годов по всей Британии в полицейских участках погибло 1906 человек, при этом не было вынесено ни одного обвинительного приговора в убийстве. Система по-прежнему освобождает полицию от ответственности, которая действует практически безнаказанно, чему способствует правовая база, защищающая их от последствий их действий.

Мы должны понимать полицию как репрессивный институт. Это не только инструмент поддержания текущего социального порядка, но и неотъемлемая часть функционирования и воспроизводства капитала. В первом томе КапиталМаркс утверждал, что с самого зарождения капитализма государство «использовало полицию для ускорения накопления капитала путем повышения степени эксплуатации труда», или, как выразился Марк Неоклеус, «массовую полицейскую операцию», чтобы гарантировать форма оплаты труда. Миф о «преступном классе» служил государству, «определяя границы внутри рабочего класса, одновременно фрагментируя его и соответствующим образом контролируя его».

Так происходит и сегодня. Полиция действует для защиты частной собственности и в качестве регулирующего механизма внутри общества, обеспечивающего «нормальное» поведение людей. Это значит иметь официальную работу и выполнять свою работу. Объектами притеснений становятся люди, которые не трудоустроены официально или из-за укоренившегося институционального расизма считаются вне его. Именно здесь раса и класс сталкиваются в ущерб столь многим цветным людям в Британии.

Угрозы социальному порядку капитализма часто становятся мишенью полиции, срывающей сопротивление рабочего класса, как, например, резня в Петерлоо в 1819 году, битва при Оргриве в 1984 году или недавние государственные репрессии против климатических и палестинских протестующих. Любой, кто хочет радикальных перемен, должен рассматривать полицию как нашего врага по форме и функциям.

Полиция защищает ту самую систему, которая воспроизводит расизм и репрессии. Хотя мы должны продолжать утверждать, что полицейские-убийцы должны быть привлечены к ответственности, мы должны четко понимать, что в конечном итоге беззубые реформы по удалению «плохих яблок» не будут решением: нам нужно общество без полиции. Тем не менее, учитывая их центральную роль в функционировании капитализма, мы не должны представлять себе, что отмена смертной казни возможна без революционной конфронтации с государством, в которой все те, кто пострадал от рук его полиции, смогут добиться справедливости.