Философия Робинзона Крузо

Позже я познакомился с интерпретацией литературного критика Яна Уотта, согласно которой роман направлен, среди прочего, на экономическое мышление. Крузо не удовлетворён своим экономическим статусом и применяет принципы капиталистического общества к отдалённому острову.

«Однако, когда читаешь рассказ в „Дерех ха-Пашт“, — поясняет профессор Максимилиан Новак, знаток идей Даниэля Дефо и его рассказа о Робинзоне Крузо, — становится ясно, что „намерение автора“ было иным. Это не история, посвящённая только борьбе Робинзона Крузо с трудностями, и не история, в которой основное внимание уделяется экономическим методам или занятиям, а главным образом история силы духа».

«Путешествие Робинзона Крузо — это путешествие духовных открытий, — соглашается Тимоти Уилсон, профессор английской литературы в Университете Оттавы. — История Крузо должна предоставить читателю духовное руководство, которое стоит в тени светских и материальных целей персонажа».

Робинзон Крузо родился в 1632 году в городе Йорке в Англии, как писал Даниэль Дефо в своей книге, впервые опубликованной в 1719 году. Крузо вырос в тени отца, воспитанного в традициях человека среднего класса, который дал ему «достаточное образование» и посоветовал ему вести скромный образ жизни, при котором он будет усердно и настойчиво работать, постепенно увеличивать своё имущество и заводить семью в Англии. Однако когда ему исполнилось 18 лет, у Крузо начали развиваться фантазии о морских путешествиях, которые позволили бы ему выйти за пределы своей страны и быстро разбогатеть — и всё это в то время, когда подобные путешествия считались очень опасными.

Отец умолял его не отправляться в путешествие, напоминая, что его старший брат погиб в таких приключения. Как в самоисполняющемся пророчестве, он предупредил его, что, если он совершит глупый поступок, «Божье благословение не коснётся его», и наступит момент, когда он пожалеет, что пренебрёг его советом, и не найдётся никого, кто мог бы помочь ему.

«Я видел, как слёзы ручьём текли по его щекам, особенно когда он говорил о моём умершем брате, — вспоминал Крузо, который поступил как взбунтовавшийся мальчишка: просто уехал за границу, не объявив и не попрощавшись, не исспросив благословения родителей или Божьего. — 1 сентября 1651 года я сел на корабль, направлявшийся в Лондон», — писал он.

Крузо продолжал получать намёки, что ему следует не плыть, а прислушаться. После того как корабль, на котором он плыл в Лондон, затонул, один знакомый моряк умолял его избегать дальнейших путешествий и даже сравнил его с библейским голубем, который отказался слушать слова Бога. Но Крузо отказывается слушать.

В то время как другие моряки рисковали своей жизнью в плаваниях по необходимости, поскольку это было их источником существования, Крузо рисковал своей жизнью, чтобы плыть далеко и гоняться за «дикими богатствами». Его мотивы были неправильными, намекнул ему матрос.

«Послушай мои слова, — предупредил он его в последний раз, — если ты не вернёшься в свой дом, куда бы ты ни пошёл, тебя ждут бедствия и разочарования».

Так оно и было. Прежде чем добраться до знаменитого необитаемого острова, где он прожил в одиночестве 28 лет, Крузо отплыл на Канарские острова в Западной Африке. Во время путешествия он попал в артиллерийский бой с пиратским кораблём, попал в плен, два года служил рабом у мавританского капитана, наконец, бежал на маленькой лодке и после многих лишений в море был спасён экипажем португальского корабля, проходившего в этом районе. Возможно, как подсказка для Крузо, корабль отплыл в залив Тодос-Лос-Сантос в Бразилии (или в переводе «Бухта Всех Святых»), названный в честь «Дня Всех Святых», когда вспоминают тех, кто общался с Богом.

Но Крузо не общался с Богом и не понимал намёков, и прожив три года в Бразилии, занимаясь земледелием, у него возникло искушение повести корабль обратно к берегам Африки с целью переправить рабов в Бразилию, чтобы привезти туда «рабочие руки». В те времена работорговля из Африки была ограничена законом. Не каждый мог торговать рабами, и в Бразилию было привезено лишь несколько дорогостоящих рабов. Крузо и его друзья попытались «обыграть систему» и в результате сильно пострадали: по пути в Африку их корабль сел на мель, а все члены экипажа, кроме Крузо, конечно, погибли в море. Крузо дрейфовал с морскими волнами к необитаемому острову.

«Я не видел никаких шансов на жизнь», — резюмировал он свои первые дни на острове.

Потом случилось чудо — брошенный им корабль «снялся ночью с мели на приливе и дрейфовал», пока не увидел примерно в миле от берега остров. Крузо построил плот, подплыл к нему и начал переносить на остров всё его содержимое: не размокшие продукты, вино, ружья (которыми он охотился на острове), верёвки, компасы, бинокли и Библию.

В первый год пребывания на острове психологическое состояние Крузо было благоприятным. Хотя он отчаялся дождаться, пока корабль пройдёт через этот район и спасёт его, его мысли были сосредоточены на строительстве убежища, охоте, а ещё он начал вести дневник.

В дневнике он отмечал, что «во всём, что с ним происходило, он видел только случайность». Для него не было причины вещей, не было «управляемой руки», а только совпадения и естественные объяснения каждого события. Случайно он единственный выжил из экипажа, случайно он проходил через трудности за трудностями каждый раз, когда плыл, и случайно кораблю удалось сняться с мели и приблизиться к острову, прежде чем штормовые волны окончательно разрушили его. Всё было результатом удачи или естественных причин.

Когда он сказал, что «Бог сотворил чудо и приблизил корабль к берегу», это было просто обычное выражение, поверхностное и не имеющее для него реального значения. Даже когда на острове стали расти посевы прекрасного ячменя, он впервые признался:

«Я изумился и сказал в сердце своём, что Бог вырастил это зерно чудесным образом, без помощи семени, ибо Он хотел оживить меня в этом пустынном и убогом месте, — но тотчас же вспомнил, что вместо этого потряс мешок с продуктами. — Я должен признаться, что даже чувство благодарности, которое я испытывал к тому, что был спасён, начало угасать, когда я привык к тому, что произошло», — записал он в своём дневнике.

Потом потолок построенного им дома обрушился на его голову, и его чуть не убило.

«У меня не было никакого проявления набожности, кроме общих слов „Боже, помилуй“. А когда опасность миновала, эти слова тоже были забыты».

Конечная причина вещей

По общему признанию, Крузо был одарённым «решателем проблем», человеком, которому удаётся позитивным мышлением и предварительным расчётом оставаться в живых, несмотря ни на что. Вместо того чтобы паниковать или переживать при столкновении с трудностями, читатель учится сохранять спокойствие и концентрироваться на решении одной проблемы за раз, пока ситуация не стабилизируется.

Если бы Даниэль Дефо жил в наше время, он мог бы сделать эту способность центральной темой своей книги, как это делают подобные современные рассказы в этом жанре. В фильме «Начни сначала» (2000) с Томом Хэнксом в главной роли, например, показан блестящий «решатель проблем» («системный аналитик»), который оказался на изолированном острове в Тихом океане и выживает только благодаря силе своего мышления. Вместо тонущего корабля история о разбившемся самолёте; вместо мешков с едой, которые герой находит на корабле, он находит почтовые коробки с продуктами, которые были в самолёте и уцелели; а свои психологические проблемы он решает, мысленно разговаривая с волейболистом по имени Уилсон.

Точно так же книга Энди Вейра «Один на Марсе» или её киноверсия «Спасти Марка Уотни» (с Мэттом Дэймоном в главной роли) представляет инженера-механика и ботаника в роли «решателя проблем», титула, благодаря которому ему удаётся выращивать картофель на Марсе и выживать. Остров заменён изолированной планетой; корабль заменён космическим кораблём; дневник заменён цифровой записью; и психологические проблемы получают частичный ответ со стороны командования НАСА.

Но Дефо хотел большего. Его не устраивал персонаж, который решает все свои проблемы исключительно силой «здравого смысла», разговаривая при этом с волейбольным мячом. Ему нужен был персонаж с метафизическим слоем, ищущий причину своих бед не в страстях или страхах, а в более глубоких слоях — в философии.

«Философия, согласно классической традиции, предполагает поиск конечной причины вещей или „телоса“ бытия. […] Аристотель разъяснил это, когда определил, что философия — это поиск мудрости, выражающей конечную причину, „почему“ всего», — пишет профессор Уилсон и объясняет, поиск причин помог Крузо лучше понять, кто он такой, каковы причины трудностей, которые он испытывает, и таким образом психологически выжить на острове.

Крузо начал искать причину своих бед в высшем измерении, когда заболел малярией и почувствовал, что через мгновение лишится жизни. Он заснул, и ему приснилось, что он увидел человека, спускающегося из большой чёрной тучи в ярком огненном пламени, идущего к нему и планирующего убить его.

«Эльф на плато, на некотором расстоянии от меня, заговорил со мной, — записал Крузо в своём дневнике. — Я слышу страшный голос, ужас которого неописуем. Я понял только эти слова:

„Вид всего этого не привёл тебя к покаянию, и потому ты сейчас умрёшь“».

«Раскаяние» — центральный мотив западных религий, связанный с личной ответственностью человека признать свой грех и попросить прощения. Когда летом из своего сна Крузо понял, что это, возможно, был для него прямой намёк на то, чему его религиозный отец учил его:

«Я потерялся на восемь лет в непрерывном нечестии мореплавателей, постоянно разговаривая с такими людьми, как я, нечестивый и совершенно невежественный в вопросах веры. Я не помню, возникла ли во все эти дни в моём сердце хотя бы одна мысль, которая заставила бы меня обратиться к Богу или заставить меня задуматься о своих путях, у меня не было стремления к добру или распознаванию зла, я стал существом суровым, бездумным, злым, каким могут быть наши простые моряки, и у меня не было ни чувства ужаса перед Творцом во времена опасности, ни чувства благодарности к Нему во времена спасения; добавьте и скажите, что во всех бедах, которые волновали меня до сего дня, мне даже не приходило в голову, что это перст Божий или что это наказание за мои грехи […] Всякая мысль о Боге или Провидении была чужда мне. Я действовал по законам природы или подчинялся велениям здравого смысла — не выше этого».

«Когда меня спас и вынес из моря капитан из Португалии, и он отнёсся ко мне справедливо и честно, с честью и милосердием, я не носил в своём сердце никакой благодарности; и когда мой корабль снова потерпел крушение, и всё, что у меня было, вышло на ветер, и опасность утонуть нависла над моей головой, я был далёк от всякого сожаления. Я был счастлив, потому что жил, не размышляя о руке провидения, которая спасла меня, пока остальные тонули. Общая радость мореплавателей, которая охватывает их, когда они благополучно прибывают на берег после кораблекрушения и выпивают стакан пунша, быстро забывается. Во все свои дни я делал это».

Крузо также начал размышлять о конечной причине окружающей его природы.

«Я посмотрел на море, которое раскинулось перед моими глазами, гладкое и спокойное, и когда я сел перед ним, такие мысли пришли мне в голову: что это за земля и это море, которые я вижу много дней? Кто создал меня и все остальные существа, дикие и домашние, откуда мы, неужели какая-то сила создала нас, она создала землю, и воздух, и небо? Тогда я сказал: Бог создал всё, несомненно, он сила, создавшая вещи, должна быть в его руке, чтобы направлять и командовать всем. И если это так, то ничто не может произойти в великом круге его творения без его ведома, а если ничего не происходит без его ведома, тогда он знает, что я здесь, и что я нахожусь в этом ужасном положении. И если ничего не произойдёт без его повеления, ведь он повелел, чтобы всё это произошло со мной […] Бог определил, что будет со мной; его повелением я был доведён до этого жалкого состояния, и он один имеет власть управлять не только мной, но и всем, что происходит в мире».

Остров не тюрьма

На мгновение кажется, что послание, которое Дефо передаёт читателю через дневник Крузо, заключается в том, что Бог наказал героя и заточил его на острове до тех пор, пока он не покается и не осознает свои грехи. Но автор сразу же заботится о том, чтобы привести своего героя к новому философскому пониманию, которое меняет для него ситуацию.

«Почему Бог делает это со мной? Чем я провинился, что он так со мной поступил?» — задаётся вопросом Крузо.

«Когда я спросил об этом, совесть моя потрясла меня, и мне показалось, что голос говорил: „Это ты спрашиваешь, что ты сделал? Повернись лицом и увидишь свой кривой путь и спросишь свою душу, чего ты не сделал; спроси, почему ты ещё не погиб? […] Почему ты не был убит в бою, когда на твой корабль напал броненосец? Почему ты не был съеден хищными зверями на берегу Африки? И почему ты не утонул здесь, когда все люди с корабля пошли в пучину?“»

Крузо не был уверен, что ему следует из этого понять, поэтому открыл Библию, которую забрал с корабля:

«Я взял книгу Священного Писания и начал читать […] Когда я открыл книгу, глазам моим предстали следующие слова: „И прочти меня, в день беды спасёшь меня и прославишь меня“ (Псалом 9). Слова показались мне хорошо подходящими к моему положению, и они произвели на меня впечатление, когда я их прочитал, хотя потом от этого впечатления мало что осталось. Теперь фраза „я спасу тебя“ казалась мне бессмысленной. Дело было таким надуманным по моему пониманию. И я вспомнил слова израильтян в пустыне: „Может ли Бог поставить стол в пустыне“ (Псалом 18:19), и я также сказал: „Может ли Бог избавить меня от этого места?“ мыслей; но записей о вещах было много, и я действительно много размышлял над ними».

Шли дни, и когда Крузо начал выздоравливать от болезни, он задумался над словами «Я спасу тебя».

«Невозможность спасти [меня] тяжело тяготила мою душу, хотя я и ожидал спасения. Меня обжигали эти размышления, мне приходило в голову, что я часто занимаюсь своим спасением от главной беды, потому что не обратил внимание на своё спасение. Я мог бы спросить душу свою: я вовсе не спасся чудесным образом, от величия скорбей, не возблагодарил ли я Его за спасение, и тотчас преклонил колени? И возблагодарил за это Бога за моё выздоровление».

Но Дефо всё равно не почувствовал удовлетворения и продолжал искать более глубокую причину ситуации, в которой находится созданный им персонаж. Шли дни, слова «позови меня в день беды, и я избавлю тебя» начали приобретать для Крузо новое значение. Он понял, что молился о спасении или освобождении с острова, потому что видел в нём тюрьму.

«Теперь я научился видеть в этом иной смысл, — писал он, — сегодня я с ужасом смотрел на свою прошлую жизнь, и мои грехи казались мне такими ужасными, что душа моя просила не у Бога, а спасения от предмета, тогда как моя одинокая жизнь вообще не имеет значения».

Крузо перестал молиться о спасении острова и понимал теперь, что истинный смысл вещей, находится в «спасении от греха», а не в «спасении от мучений». Осознав это, он признался:

«Условия моей жизни, которые оставались жалкими в плане средств к существованию, теперь стали легче для моей души».

Он также понимал, что «мы никогда не видим добра, которым жили, до тех пор, пока оно не будет открыто нам злом, и не умеем ценить сошедшую на нас благодать, пока она не будет удалена».

Профессор Уилсон пишет, что роман фактически реализует первоначальный замысел философии: поиск истины, истинного смысла вещей и нашего существования здесь.

«Роман включает в себя необходимость поиска духовного объяснения нашего существования, и, с другой стороны, представляет светскую рациональность, которая бросает этому вызов».

Уилсон объясняет, что эта комбинация делает эту историю актуальной и значимой для нас даже сегодня.

«Разве мы не живём комфортно в своеобразной изолированной пустыне до тех пор, пока не нашли конечной цели нашего путешествия? Это вопрос, обращённый к ч
еловечеству в современную эпоху».