Завершившаяся в четверг в Санкт-Петербурге встреча высоких представителей стран БРИКС по вопросам безопасности и стартующий в пятницу в Москве медиасаммит БРИКС предваряют намеченный на 22–24 октября XIV саммит в Казани.

О новых возможностях и существующих рисках для БРИКС в год российского председательства в этой организации известный индийский эксперт, член консультативного совета Центра геоэкономики Глобального Юга Атул Аниджа рассказал корреспонденту “Ъ” Сергею Строканю.

— В своем обращении к высоким представителям стран БРИКС по вопросам безопасности, прозвучавшем на открытии их встречи в Санкт-Петербурге, президент России Владимир Путин анонсировал повестку саммита БРИКС в Казани.

Как вы понимаете его заявление о стремлении Москвы наращивать партнерство в формате БРИКС+?

— В своем обращении Владимир Путин напомнил о том, что желание в той или иной форме подключиться к работе БРИКС выразили уже 34 государства. Такой всплеск интереса к БРИКС, которого никогда не было в истории этой организации, конечно, впечатляет. Не будет преувеличением сказать, что сегодня пробил час БРИКС. Однако количественный рост — не самоцель. С моей точки зрения, главное — это придать работе организации новое качество, которое окончательно заставит Запад перестать смотреть на эту организацию как на «бумажного тигра».

— И что же нужно для этого сделать в первую очередь?

— Сегодня самое время задуматься над тем, какие возможности и риски существуют на пути дальнейшего развития этой организации. Начнем с того, что процесс расширения БРИКС сделал эту организацию значительно богаче, поскольку в нее вошли новые страны, совокупный ВВП которых составляет $2,6 трлн. С ними доля стран БРИКС в мировом ВВП достигла 28,1%.

Хотя этот показатель пока отстает от совокупного ВВП стран G7 (43,2%), исследования показывают, что тенденция к экономическому доминированию Запада подходит к концу. Так, в отчете Goldman Sachs прогнозируется, что к 2050 году ВВП Китая составит $ 41,9 трлн, что позволит ему обогнать США, объем производства которых достигнет $37,2 трлн. Индия рассчитывает выйти на третье место с ВВП в $22,2 трлн.

После своего расширения БРИКС+ стала центром глобальной цепочки поставок энергоресурсов, на долю которой приходится 43% мировой добычи нефти. В целом, если говорить о ресурсном доминировании, то члены БРИКС еще до расширения контролировали 72,5% мировых запасов редкоземельных минералов. Почти 85% полезных ископаемых, очищенных от примесей, добывались в странах БРИКС.

— Насколько сейчас важен контроль над ресурсами?

— Контроль над запасами редкоземельных элементов означает управление ресурсами, которые являются движущей силой современной революции в индустрии 4.0. Хорошо известно, что редкоземельные элементы применяются в современном высокотехнологичном оружии, электромобилях, печатных платах, мобильных телефонах… Большинство этих продуктов используется средним классом. И здесь БРИКС+ имеет большое потенциальное преимущество благодаря размеру своего рынка.

Прогнозируется, что к 2050 году 59% представителей среднего класса — основные потребители продуктов «новой экономики» — будут проживать в Китае, Индии и Египте. Неудивительно, что многие страны Глобального Юга выстраиваются в очередь, чтобы присоединиться к этой группе стран. Но уже сегодня требуется серьезный мозговой штурм, чтобы обеспечить долгосрочное существование БРИКС как организации, замахнувшейся на то, чтобы стратегически пересмотреть глобальный мировой порядок.

— Но способны ли страны БРИКС+ в результате упомянутого вами мозгового штурма прийти к единству мнений по ключевым вопросам?

— Я бы выделил ряд ключевых принципов, которые, с моей точки зрения, могут позволить группе БРИКС+ работать над установлением нового мирового порядка.

Во-первых, важно, чтобы члены БРИКС+ были на одной волне и разделяли идеологию многополярного мира. Многополярный мир основан на партнерстве ключевых цивилизаций, таких как Россия, Китай, Индия, Индокитай, Иран, Африка, Латинская Америка, Европа и Северная Америка.

Необходимо взаимодействие этих цивилизаций друг с другом на основе четко определенных правил. Отвергая гегемонию однополярного мира во главе с Соединенными Штатами, многополярный мир не должен быть антизападной платформой. Напротив, и Соединенные Штаты, и Европа, как равноправные партнеры, могут стать ценными участниками многополярного мира.

Во-вторых, БРИКС+ должен взять на себя инициативу по поддержке роста Глобального Юга. Например, БРИКС+ может принять стратегическое решение о поддержке Африканской повестки дня. Речь о дорожной карте на 50 лет, разработанной Африканским союзом, которая включает масштабное развитие инфраструктуры по всему континенту и многое другое.

В-третьих, уделяя особое внимание Глобальному Югу, БРИКС+ должна уделить внимание развитию высококачественной инфраструктуры. Это автомобильные и железные дороги, аэропорты, порты, трубопроводы, которые интегрируют Глобальный Юг в мировое хозяйство.

В-четвертых, чтобы стимулировать торговлю, странам, входящим в БРИКС, необходимо увеличить объем платежей в своих собственных валютах в соответствии с новым платежным режимом, предназначенным для государств — членов БРИКС+.

— Только что завершилась встреча высоких представителей стран БРИКС по вопросам безопасности. Что бы вы могли сказать о сотрудничестве государств БРИКС+ в этой сфере?

— О безопасности следует говорить в широком смысле. Так, странам БРИКС+ необходимо оптимизировать свою роль в обеспечении глобальной энергетической и продовольственной безопасности. В обоих случаях Россия может сыграть решающую роль — равно как ее могут сыграть и новые члены, особенно Саудовская Аравия, Иран и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), которые являются энергетическими сверхдержавами.

Кроме того, пандемия COVID-19 показала, что странам БРИКС+ срочно необходимо создать альянс в области здравоохранения. Индия, Китай, Россия, ЮАР могут объединиться не только для производства недорогих лекарств, но и для разработки вакцин, освободившись от диктата известных крупных фармацевтических монополистов.

Наконец, важно понимать, что БРИКС+ должен решить проблему геополитической напряженности между странами-членами.

— Сейчас вы упомянули об очень серьезной проблеме, угрожающей единству организации. Насколько опасно для нее геополитическое соперничество некоторых входящих в БРИКС стран?

— Невозможно не обращать внимание на такие вещи, как пограничные трения между Индией и Китаем — двумя странами, которые являются ключевыми игроками БРИКС. Аналогичным образом, несмотря на недавнее потепление в отношениях, Иран и Саудовская Аравия ведут «заочную» войну в Йемене. На африканском континенте отношения между Египтом и Эфиопией — двумя новыми государствами-членами — напряжены из-за грандиозной плотины на Ниле. Но из этого следует только один вывод: БРИКС+ нуждается во внутреннем механизме, который будет устранять напряженность между странами-членами.