Референдум, как вотум доверия Токаеву

Между визитом назначенного второго президента Казахстана в Москву, где в иннаугурационном пакете было получено предложение о строительстве АЭС, и назначением даты референдума прошло более пяти лет. В этом смысле оглашенное сразу после возвращения обещание согласовать строительство с народом – было просто способом отложить неизбежное согласие. Неизбежное, потому что как невозможно представить себе решительное «нет» Кремлю со стороны Ак Орды, так и невозможен отрицательный результат референдума. Хотя бы потому, что не только мы с вами знаем, как организуются итоги любых голосований в Казахстане.

Узбекско-казахские параллели

Отсылка к референдуму, может быть, не самое удачное решение для государства, делающего акцент на независимости и базирующемся на президентском полновластии. Вот интересная сопоставительная параллель: второй президент Узбекистана Мирзиеев пришел на пост в 2016-м, на два года раньше, а в сентябре 2018 года — на полгода раньше сделанного Казахстану предложения — в Москве было подписано соглашение о строительстве АЭС. И в октябре уже в Ташкенте президенты Путин и Мирзиеев дали старт строительству, нажав символическую кнопку. И без всякого референдума.

Показательная параллельная деталь: и Узбекистану, и Казахстану предложен одинаковый проект «Росатома» — АЭС с блоками ВВЭР-1200, по два в первой очереди.

Далее события пошли тоже строго параллельно, и тот, и другой проекты … не двигались. Проработки, да, велись, но ключевой момент – заключение обязывающего контракта оттягивалось. По одной и той же причине: начало реального строительства – это геополитический выбор, обратного хода уже не будет.

Для иллюстрации: и Узбекистан, и Казахстан все годы оттягивания атомного выбора, активнейшим образом развивали именно солнечно-ветровую энергетику, — на западные кредиты (хотя и на китайском в основном оборудовании).

Внимание, на старт!

Разрыв параллелей случился в мае этого года, в ходе визита президента России в Узбекистан, и самым феноменальным образом: обязывающее соглашение после интенсивных (с захватом ночи) переговоров было тут же подписано. Но … для принципиально иной, на той же площадке, АЭС, — с шестью малыми модульными блоками по 65 МВт. И без всяких советов с народом.

Подоплека такой перемены формата крайне интересна, но оставим это для другого разговора. По нашей теме главное: тактика проволочек с принятием российского предложения закончилась. Узбекистан резко уходит вперед, отставание от него недопустимо и референдум становится неотложным.

Кухарка в управлении государством

Далеко не все, заранее понятно, пойдут голосовать на референдум, поэтому вывести необходимую явку и необходимый процент поддержки поднаторевшим в этом избиркомам будет даже проще, чем обычно. Хотя референдум на самом деле не про АЭС, а про геополитический выбор Казахстана, а потому внешнее внимание к нему – напряженнейшее. Поэтому активность «наблюдателей» и обвинения в фальсификациях со стороны противников АЭС на это раз будут, тоже заранее понятно, гораздо сильнее, чем на президентских или парламентских выборах. Поэтому добросовестность голосования «за» на этот раз тоже имеет много большую ценность и за это властям стоило бы побороться.

Среди тех, кто реально пойдет на избирательные участки основная масса, это голосующие по привычке или по служебной обязанности. Здесь все просто: голосую, как ждет от меня начальство, вариант – как призывает государство.

Однако много будет и голосующих по убеждениям, в вариантах: а) голосую «против» потому, что … и далее следует уверенный набор аргументов; б) голосую «за» потому, что … и далее такой же уверенный набор других аргументов. И это при том, что уверенно профессиональное суждение во всей глубине технической, технико-экономической, промышленной, экологической, тарифной и геополитической проблематики могут иметь, в лучшем случае, пара сотен специалистов в Казахстане. Представления остальных – это 99% добросовестного незнания, умноженные на 99% неполных, односторонних, сугубо субъективных или внушенных представлений, умноженные на 99% ангажированности в ту или противоположную сторону.

И какого представительного результата государство Казахстан рассчитывает добиться от такого народного волеизъявления?

Впрочем, ключевой здесь другой вопрос: а какой ответ нужен самому государству-устроителю референдума? Вариант: государство пока само не определилось и ждет ответа от народа. Который по Конституции и есть единственный источник власти. Однако этот, казалось бы, самый логичный ответ (иначе зачем бы назначать референдум?) самый недопустимый.

Допусти мы такое предположение, из него следовало бы, что государство, всей мощью своего информационного и профессионального аппарата, в частности, аппарата Минэнерго, Министерства национальной экономики, министерства промышленности, министерства экологии и так далее во главе с МИДом, не в состоянии понять, так нужна ли Казахстану атомная энергетика, или нет.

И оно – такое растерянно не понимающее государство, обращается к народу, — к домохозяйкам и металлургам, к студентам и пенсионерам, к офисным работникам и торговцам на рынках, за компетентным суждением насчет того, уцелеет или не уцелеет Балхаш, не дешевле ли будет развивать ВИЭ и не попадем ли мы в зависимость от России.

Мы – как президент!

Понятно, что государство просто не может не иметь своей позиции и оно обязано, — как раз в связи с назначением референдума, однозначно ее изложить.

Как это и сделал сам президент Токаев, предваряя объявления даты 6 октября такими словами:

С учетом нарастания глобального энергодефицита мы остро нуждаемся в надежных и экологически чистых источниках энергии. Поэтому, на мой взгляд, необходимо обратить самое пристальное внимание на развитие атомной энергетики. Этот вид генерации способен в значительной степени удовлетворить быстро растущие потребности нашей экономики. В настоящее время в 30 развитых и развивающихся государствах действуют около 200 АЭС.

Мы должны думать о будущем, учитывая долгосрочные национальные интересы и специфику нашей страны. Поэтому я всегда настаивал на необходимости принятия продуманного решения по вопросу строительства АЭС, широкого обсуждения в обществе планов стратегического характера.

Каждый важный для жизни страны шаг необходимо совершать при поддержке народа.

Президент – «за», власть – «против»

Но отсюда следующий вопрос: зачем самому главе государства, коль скоро он лично определился с необходимостью АЭС, а в силу должности президент, по Конституции, имеет право выступать от имени народа и государства, отвлекать народ от текущих забот и созывать на референдум?

Тем более, что при всем умении Центризбиркома, явка точно не будет объявлена стопроцентной, результаты голосования – тоже, и число голосов «против», по всей вероятности, придется показывать довольно существенным. А противники, — и это уж точно, не преминут показать противоположные результаты «наблюдений». И такой референдум получит критику на Западе, куда как жестче былых отчетов наблюдательных миссий ОБСЕ. В результате, впервые в суверенной истории, Казахстан рискует продемонстрировать не полное, скажем так, единство всенародно избранного президента со своим народом.

Сразу припомнится, как бывший Елбасы говорил: любой после него будет хуже.

Итак, если ссылка на референдум была для президента Казахстана всего лишь маневром, способом оттянуть согласие на приход «Росатома», то теперь власти Казахстана сами рискуют попасться на собственной уловке.

Однако, мы не зря развели в предыдущей фразе слова «президент» и «власти». В том-то и суть, что проблемой президента Токаева была не невозможность сказать категорическое «нет» Москве, а невозможность сказать решительное «да» … собственному правительству.

Ввиду глубокой, очень глубокой, ангажированности властной системы и бизнеса старого еще Казахстана в прозападную экономическую и идеологическую модель. Реальные противники АЭС – это не шумные экоактивисты, либерал-журналисты и грантоедские НПО, это весьма серьезные люди в правительстве, в связанных с энергетикой холдингах и нацкомпаниях, в финансовых кругах и в самой нынешней электроэнергетике.

И они будут голосовать на референдуме «против», но не бюллетенями, а вполне определенными действиями. Точнее – как раз бездействиями. Сейчас поймете, о чем речь.

Вотум-голосование

Итак, коль скоро референдум объявлен, теперь президент лично заинтересован в том, чтобы явка была на самом деле массовой, голосующие на самом деле дружно высказались бы за АЭС, а противники потерпели бы убедительное поражение.

Что на самом деле достаточно просто: домохозяйки и металлурги, студенты и пенсионеры, офисные работники и рыночные торговцы вполне компетентно сделают свой ответственный выбор, если устроители референдума покажут народу Казахстана, а в чем он на самом деле состоит.

Давайте рассуждать. В чисто электроэнергетическом смысле, это выбор между солнечно-ветровым или атомным вариантами развития, это всего лишь вопрос технико-экономического сравнения вариантов, а народ, со всей мешаниной популистских и экзотических представлений, в эту профессиональную сферу втягивать незачем. Ответственное государство, уже определившееся со своим выбором, обязано представить голосующим по обеим вариантам одно и тоже: с атомом или солнцем-ветром, но энергоснабжение будет одинаково надежным и одинаково экологичным. Разница только одна, в конечном тарифе: в каком варианте он будет ниже, за тот все как один и проголосуем.

Исключительно по секрету

Только строго между нами: по общему объему капитальных затрат и конечной стоимости электроэнергии вариант АЭС, что называется, в одни ворота выигрывает у прерывистой и распределенной солнечной-ветровой генерации. Однако не собираюсь погружать читателя в профессиональные тонкости и подробные выкладки: за меня это обязаны бы сделать устроители референдума.

Да, собственно, и без референдума Казахстану не мешало бы иметь план развития электроэнергетики на пять-десять-пятнадцать лет вперед, с несколькими рассчитанными вариантами и выбором лучшего их них.

И, да, у правительства имеется утвержденный в 2022 году «Энергетический баланс РК до 2035 года», но только с одним единственным вариантом, к тому же не просчитанным ни по капитальным затратам, ни по тарифам. Вариант сугубо политически ангажированный: в нем набрано столько ветровых-солнечных мощностей, чтобы выполнить задание по доведению выработки ВИЭ до директивного процента, а затем натолкано соответствующее количество парогазовых и маневренных газотурбинных установок для компенсации прерывистой солнечно-ветровой генерации. В результате при достаточно объективно посчитанном приросте нагрузки за 13 лет на 7 ГВт в балансы заложено целых 17 ГВт новых мощностей.

С чисто профессиональной точки зрения – совершенно несуразный набор. Который и на самом деле не стоило бы обсчитывать в тарифах, — слишком шокирующе несуразным был бы результат.

Причем вишенкой на торте там стоит ввод по 1,2 ГВт АЭС в 2034 и 2035 годах. Тогда как с профессиональной, опять же, точки зрения солнечно-ветровой и атомный варианты наращивания мощностей в одной и той же энергосистеме – несовместимы. Двойная растрата денег и времени. Это как строить одну воздушную и одну подземную дорогущие железные дороги из одних и тех же пунктов А и Б. Или, в нашем примере, это как много лет варить в одном казане одну баранью голову, а потом вдруг плюхнуть перед подачей на стол еще одну.

Поручения правительству

Одним словом, приходится считать, что адекватного плана развития электроэнергетики у правительства нет. Удастся ли получить его до референдума … вряд ли. Зато до конца года, сказал президент в Послании, предстоит утвердить национальный проект по модернизации энергетического и коммунального секторов, и это станет еще одной проверкой правительства на способность реально планировать перспективу в электроэнергетике. В любом случае, официальный сопоставительный тарифный расчет по вариантам «с АЭС» и «без АЭС» до референдума от правительства стоит потребовать. Хотя бы для внесения ясности: кто за что.

И еще один действительно характеризующий позицию правительства шаг ему стоило бы сделать сразу: инициировать исключение из законодательства право «первой ночи» для ВИЭ. Все держится на том, что диспетчер обязан принимать солнечную и ветровую выработку в первую очередь, в результате в вечерние пики приходится закупать выпадающую мощность из России, по кратному тарифу. Зато в ненапряженные часы хозяева солнечны-ветровых установок, вытесняя кратно более дешевую традиционную выработку, сполна отбивают свои прибыли.

Надо понять одно: хотя ввод первой очереди АЭС вряд ли успеет даже к 2035 году, идти по атомному выбору, как только он будет сделан, необходимо сразу же.

А потому вмененные Казахстану искусственные преференции для «зеленой» генерации должны быть отменены, пусть солнечные и ветровые установки конкурируют на рынке электроэнергии на общих основаниях, в том числе через обзаведение накопителями. Разве нашему супер-либеральному правительству, состоящему из одних «рыночников», это надо объяснять специально?

А на пути к Балхашской АЭС следует немедленно достраивать Экибастузскую ГРЭС-2, приступать к строительству ГРЭС-3, форсировать газовый реверс из России и ввод собственных ГПЗ для строительства ПГУ и ГТУ в Кызыл-Орде и Туркестане. А первым делом – строить Кербулакскую и Булакскую ГЭС-накопители. Это – не полный перечень необходимого, а иллюстрация того, как отныне должны расходится «зеленый» и атомный варианты.

Отдельно или вместе

И последнее, самое важное, про геополитический выбор.

Вся электроэнергетика и ЖКХ, которые сейчас подошли к критическому износу вкупе с дефицитом мощностей – они советские. В нынешней экономической модели они не создавались, а просто эксплуатировались на износ. С превращением заодно в частную коммерческую семейно-клановую кормушку. Ни институтов, ни ресурсов для обеспечения обновления и развития в нынешней «вывозной» экономической модели – нет в принципе. Их надо создавать – через изменение самой «вывозной» модели.

Иллюзия, что национальную энергетику можно развивать за счет иностранного оборудования и внешнего финансирования, — она такая инфантильно детская, однако твердо усвоенная нашим правительством и активно реализуемая еще со времен подготовки к ЭКСПО-2017. Результаты ее будут разрушительными и начнут сказывать как раз к 2029 году, — окончанию президентских полномочий.

Согласие на АЭС – это не только заход «Росатома» в казахстанскую энергетику, это еще и вхождение Казахстана в российский атомно-энергетический комплекс. С шансом стать его общей частью. Равно как приход в Казахстан «Интер РАО ЕЭС» для строительства ТЭЦ в Кокшетау, Семее и Усть-Камане, достройка Экибастузской ГРЭС-2 есть наш шанс на включение в союзный энергомашиностроительный комплекс.

И как раз вот это народ Казахстана — домохозяйки и металлурги, студенты и пенсионеры, офисные работники и торговцы на рынках — понимает достаточно четко, а потому проголосует вполне компетентно. Выразив тем самым вотум доверия главе государства.

Если, конечно, президента не подведет правительство…

***

© ZONAkz, 2024г. Перепечатка запрещена. Допускается только гиперссылка на материал.