Правда ли, что Церковь поощряла рабство?
Часто спрашивают: почему раннехристианская Церковь не выступала против рабства? А апостол Павел даже поощрял его, призывая рабов повиноваться хозяевам со страхом и трепетом и видя в этом исполнение воли Божией? Разве рабство — это справедливо и по-христиански?
Церковь — это общность людей, объединенных во Христе Духом Святым, Тело Христово, богочеловеческий организм, частью которого может стать любой человек, независимо от пола, возраста, имущественного и социального статуса. В этом смысле апостол Павел, обращаясь к новообращенным христианам, пишет: нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал 3:28). Но если во Христе нет ни раба, ни свободного, то как тогда, действительно, понимать приведенные в вопросе слова того же апостола о допустимости рабства как социального института:
Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный.
(Еф 6:5–8)
Рабство, особенно с точки зрения современного цивилизованного человека, представляет собой уродливый и далекий от того, что принято считать справедливым, социальный институт. Но социальная справедливость — вещь в принципе труднодостижимая. И если формально — в плане равенства всех людей перед законом, ответственности государства перед гражданами, наличия у людей равных возможностей — она успешно реализуется сегодня в большинстве стран, то проблемы социального расслоения, эксплуатации наемных работников, замкнутости так называемой элиты не теряют актуальности и в наши дни. Древний же мир, в котором жил апостол Павел и в целом первые христиане, в отличие от нас, в принципе не знали другого строя, кроме рабовладельческого. В разных культурах рабовладение принимало различные формы: от довольно мягкого, в чем-то отеческого отношения к рабам в иудаизме, до низведения раба до уровня одушевленного орудия в Риме. Но оно было безальтернативным, составляло основу экономического, общественного и политического уклада.
Раннехристианская Церковь была встроена в тогдашний социально-экономический контекст и не подвергала ревизии его институциональные принципы. Но, не выступая против института рабства как такового, христианские общины своей жизнью показывали пример преодоления социальной несправедливости через любовь к Богу и ближнему. Приведенное выше апостольское увещевание рабам повиноваться и служить не за страх, а за совесть в Послании к Ефесянам продолжается обращением к их господам с обоюдным призывом относиться к ним справедливо и участливо: и вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия (Еф 6:9). Тот же апостол Павел в Послании к Колоссянам наказывает рабовладельцам оказывать рабам должное и справедливое (Кол 4:1). А автор «Апостольских постановлений», древнего и очень авторитетного сочинения, предписывает хозяевам любить рабов и относиться к ним как к равным себе.
Первые христиане не предлагали социально-экономическую альтернативу рабству, а наполняли этот институт новым нравственным и религиозным содержанием, призывая и рабов, и их хозяев относиться друг к другу с любовью и уважением, как к братьям и сестрам во Христе. Рабы и рабовладельцы, принимавшие христианство, сохраняя свой социальный статус и функциональные обязанности, переставали быть, используя марксистскую терминологию, классовыми врагами и становились членами Тела Христова. При формально терпимом отношении к рабству христианская проповедь любви во Христе на деле подтачивала сами основы института рабовладения, что в определенный момент времени привело к его отмене. Как пишет профессор Лопухин,
«христианство более, чем какая-нибудь другая духовная сила, содействовало устранению злоупотреблений рабства и проповедовало истины, которые рано или поздно должны были привести к отмене самого рабства, если только христиане хотели оставаться верными основным истинам своей религии».
Итак, раннехристианская Церковь не выступала прямо против института рабства как такового, но принципиально изменяла отношения между людьми в рабовладельческом обществе. Христиане настойчиво продвигали тезис о безусловном достоинстве человека, созданного по образу Божию, которое свойственно всем людям, независимо от их социального положения или половой принадлежности. О том, что каждый человек — и раб, и его хозяин — одинаково любим Богом и несет перед Ним личную ответственность. Это не были голословные идеи. Христиане реализовывали их в своей жизни, и по мере распространения христианства они становились частью повседневной социальной реальности и качественно меняли ее.