Шон Фейн из UAW о Трампе, демократах и ​​победе в классовой войне

Шон Файн, президент United Auto Workers, не стеснялся в выражениях в своей речи на Национальном съезде Демократической партии 2024 года. Надев футболку с надписью «TRUMP IS A SCAB» спереди, Файн сказал толпе: «Для UAW и для трудящихся всего мира вопрос сводится к одному: на чьей вы стороне? С одной стороны у нас Камала Харрис и Тим Уолц, которые стояли плечом к плечу с рабочим классом. С другой стороны у нас Трамп и Вэнс, две комнатные собачки для класса миллиардеров, которые служат только себе». В этом эксклюзивном интервью главный редактор TRNN Максимиллиан Альварес беседует с Файн на Национальном съезде Демократической партии о том, почему UAW поддержал Харрис-Вальц, что поставлено на карту на этих выборах для трудящихся и рабочего движения и на чьей стороне классовой войны находится Дональд Трамп.

Студия: Кайла Ривара
Пост-продакшн: Адам Коли

Транскрипт

Максимиллиан Альварес: Итак, мы здесь на третий день Национального съезда Демократической партии. Я стою здесь с единственным и неповторимым Шоном Фейном, президентом могущественного профсоюза United Auto Workers.

Брат Шон, в понедельник вы произнесли хриплую речь, которая была хорошо принята. Профсоюзы, поддерживающие кандидатов от Демократической партии, профсоюзы, поддерживающие Демократическую партию, — это не новость. Но здесь происходит что-то новое. Вы возглавили открытие DNC, люди используют язык труда, например, «Трамп — штрейкбрехер». Что, по-вашему, говорит о сегодняшнем рабочем движении и сегодняшней Демократической партии то, что это происходит прямо сейчас?

Шон Фейн: Ну, я просто думаю, что партия осознает, возвращается к корням. Я имею в виду, что корни этой партии были заложены в поддержке рабочего класса, и это всегда было хардкорной базой. Я считаю, что после лет Рейгана и Буша I, я думаю, люди стали немного более центристскими и немного более дружелюбными к бизнесу благодаря экономике просачивания благ сверху вниз и всему этому при Рейгане, а рабочий класс продолжает идти в обратном направлении.

И я просто верю, что, когда мы встречались в течение последних полутора лет с администрацией Байдена, вице-президентом Харрис и многими нашими лидерами в Конгрессе, мы были очень, очень очевидны, очень реальны с ними в отношении того, чего мы ожидаем, что у нас есть ожидания и что мы не собираемся просто слепо поддерживать кандидатов. Есть ожидания с нашей поддержкой. Они будут заслужены.

И они это сделали. И это здорово. Я не могу вам сказать, когда я в своей жизни слышал, чтобы кандидат в президенты говорил о корпоративной жадности. И это потрясающе слышать, как Камала Харрис говорит о корпоративной жадности.

И вот почему в этой стране остались позади люди из рабочего класса, а не позитивная дискриминация, не ЛГБТК+ люди, не те люди, которые пытаются пересечь границу, которые нищие и отчаявшиеся, пытаются найти лучшую жизнь. Нас оставили позади из-за жадных корпораций и того, что все богатство сосредоточено в руках нескольких людей наверху.

И пришло время это изменить. И одно я скажу: деньги у класса миллиардеров и корпоративного класса, но голоса у рабочего класса. И пока они поддерживают наши инициативы, они победят.

Максимиллиан Альварес: И в тот же самый промежуток времени, когда партия и политика в этой стране в целом совершили очень жесткий неолиберальный сдвиг, как вы сказали, организованный труд сам по себе был в упадке. И, конечно, то, что вы сами были избраны президентом UAW, также представляло своего рода сдвиг в другом направлении. Мне было интересно, какая роль, что изменилось в организованном труде за это время, и что делает UAW, чтобы возглавить эту атаку?

Шон Фейн: Ну, я имею в виду, смотрите, когда Chrysler прошел через банкротство, мне было 11 лет, '79, '80 или 10 лет. Но был сдвиг, я думаю, в UAW в то время, когда они одобрили совместные программы, совместные с компаниями, и мы находимся в этом совместном менталитете.

И совместная работа заходит так далеко. Совместная работа, для меня, означает, что у нас есть проблемы, которые мы хотим видеть, которые происходят, у вас есть проблемы, давайте найдем способ, чтобы мы оба вышли из этого хорошими. Но то, как совместная работа работала для нас в течение последних 40 лет, было таково: компания хочет этого, и если вы делаете то, что они хотят, мы работаем вместе. Если вы этого не делаете, вы нехороший человек.

И поэтому это не работает для наших рабочих. Наши рабочие отстают все больше и больше. Я считаю, что наше руководство на протяжении десятилетий было слишком самодовольным.

И есть высказывание, одна из моих любимых цитат Кеннеди, есть риски и издержки программы действий, но они гораздо меньше, чем долгосрочный риск и издержки комфортного бездействия. И я считаю, что это применялось к нашему профсоюзу в течение последних трех десятилетий. Наше руководство наверху было комфортно бездеятельным, почивало на лаврах людей из 50-х и 60-х, и это не то, для чего мы здесь.

Мы здесь, чтобы повлиять на изменения для рабочего класса. И это борьба. И богачи, миллиардеры, элита, немногие наверху не собираются ничем делиться, и нам придется за это бороться.

И вот у нас в Америке есть три семьи, у которых столько же богатства, сколько у нижних 50% американцев. Это непростительно в этой стране. И поэтому мы должны за это бороться.

Я был разочарованным членом 28 лет своей жизни, но я всегда был активным. И когда мы смогли, благодаря работе UAWD, провести одного члена одним голосом, бросили мое имя в шляпу, и я стою здесь сегодня из-за этого.

И я не баллотировался, чтобы играть. Я баллотировался, чтобы реформировать этот профсоюз и направить его на правильный путь и возглавить. Наша работа как лидеров профсоюза и наша работа как организованного труда должна заключаться в том, чтобы руководить. У нас есть обязательство руководить рабочим классом, в профсоюзе или нет.

И мы уже видели, как это работает. Мы заключили отличный контракт, и вы видели, что в течение двух недель Toyota значительно повысила зарплаты своим людям. Honda последовала их примеру, Nissan тоже, потому что они знают, что мы идем за ними, и мы называем это UAW Bump. И вот что происходит, когда у вас есть активные профсоюзы, которые усердно работают, заключают контракты, и все выигрывают.

Максимиллиан Альварес: Когда я рос, надо признать, как глубоко консервативный парень, который ни черта не знал о профсоюзах и, по сути, вырос в антипрофсоюзной семье 20 лет назад, 30 лет назад, всякий раз, когда люди начинали говорить об экономическом популизме или о таких проблемах, которые вы сейчас высказываете, это сразу же было похоже на то, что это классовая борьба. Это классовая война. Но вы есть, и рабочее движение на самом деле не уклоняется от языка классовой борьбы. Что, по-вашему, действительно изменилось?

Шон Фейн: Ну, потому что вот в чем проблема. Классовая борьба продолжается в этой стране уже 40 лет. Проблема в том, что когда класс миллиардеров забирает все, они не считают это классовой борьбой. Пока у них есть… Когда они структурируют законы и все остальное, чтобы им было выгодно, в то время как рабочие страдают, для них это не классовая борьба. Но это именно то, чем она является.

Это продолжается уже 40 лет, но единственная разница в том, что теперь мы будем называть это тем, чем оно является. И я не собираюсь от этого бежать. Я имею в виду, да, мы находимся в классовой войне, мы находимся в ней уже 40 лет, и пришло время рабочему классу дать отпор. И всякий раз, когда рабочий класс дает отпор, им это не нравится.

Максимиллиан Альварес: И еще два быстрых вопроса. Во-первых, историческим событием стало то, что президент Байден стал первым действующим президентом, который прошел пикетом во время забастовки UAW. Для тех, кто также спрашивает, что помимо этого — Это важно, символично исторически, что еще сделала Демократическая партия для поддержки трудящихся в рабочем движении? И что еще вы хотели бы, чтобы они сделали для поддержки трудящихся в рабочем движении?

Шон Фейн: Я имею в виду, они сделали многое. При администрации Байдена они сделали чертовски много. Посмотрите, например, на профсоюз водителей грузовиков. Вчера здесь были водители грузовиков, которые говорили о том, что администрация Байдена спасла их пенсионный фонд. Это большое дело, сотни миллионов долларов. Посмотрите на IRA с деньгами, которые они там создали, на программы, которые они создали, чтобы построить кучу заводов, заводов по производству аккумуляторов и электромобилей в Соединенных Штатах, вопреки всему, что когда-либо делал Трамп, который следил за тем, чтобы заводы покидали страну.

На самом деле они строят заводы в этой стране из-за работы, проделанной администрацией Байдена-Харрис. Мы выиграли от этого в Лордстауне, штат Огайо, на заводе, который закрылся при президентстве Дональда Трампа. Рабочие остались. Их отправили по всей стране. Теперь у нас там есть аккумуляторный завод, и те рабочие, которые остались при Трампе, возвращаются при Камале Харрис и Джо Байдене.

И вы посмотрите на Закон PRO. И это для меня самый большой показатель того, почему мы смотрим на партийные линии и почему люди говорят о том, почему мы всегда поддерживаем демократов. Когда мы пытались принять Закон PRO, все республиканцы проголосовали против него. Ни один республиканец его не поддержал. Только демократы его поддержали. И он не был принят, к сожалению.

Но в конце концов, это очень ясно. Когда вы смотрите на работу Дональда Трампа, Камалы Харрис, администрации Байдена, вы смотрите на работу многих конгрессменов, на то, как они голосуют, и становится совершенно ясно, кто поддерживает людей рабочего класса, а кто нет.

Максимиллиан Альварес: Последний вопрос о Трампе, потому что, говоря не как член, а как человек, который годами опрашивал рабочих, я опрашивал рабочих на заводе в Лордстауне. Я помню, как Трамп ходил туда и прямо говорил людям: не продавайте свои дома, мы возвращаем все эти рабочие места. Потом, конечно, GM закрыла завод. Потеряно 14 000 рабочих мест. Вдобавок ко всему, Дональд Трамп дал Мэри Барре из GM гигантскую налоговую льготу. О чем это говорит?

Мне кажется, когда люди слышат, что Трамп — штрейкбрехер, они этого не видят. Что это на самом деле говорит о Дональде Трампе и его политике и о том, что они значат для трудящихся?

Шон Фейн: Это свидетельство того, кого представляет Дональд Трамп. Он представляет корпоративный класс и класс миллиардеров. И я пойду еще дальше. Посмотрите, буквально на прошлой неделе Дональд Трамп и Илон Маск в подкасте в Twitter, что бы это ни было. Смеясь, Дональд Трамп говорит: «Илон Маск, ты лучший резак». Ты величайший резак, и смеется над увольнением бастующих рабочих. Это право, защищенное федеральным законодательством, для рабочих бастовать за лучшие условия. И они смеются над тем, что они увольняют людей.

Это говорит само за себя для рабочего класса. Это должно говорить само за себя для профсоюзных людей, что если вы выйдете на забастовку, а Дональд Трамп станет вашим президентом, вас могут уволить. Этого не произойдет при президентстве и вице-президентстве Камалы Харрис и Тима Уолза. Они ходили с нами в пикет. Джо Байден ходил с нами в пикет. Камала Харрис была с нами в пикет в 2019 году, а Тим Уолз был с нами в прошлом году.

Так что это просто больше того же самого. У Дональда Трампа один интерес, и он заключается в том, чтобы богатые стали еще богаче, а все остальные остались позади. Он служит себе. А Камала Харрис и Тим Уолц — они одни из нас. Они люди рабочего класса с корнями рабочего класса, и они заботятся о людях.

И вот в чем суть. Эти выборы — это объединение нации, сплочение, объединение людей всех слоев общества и возвращение себе жизни.

И Дональд Трамп и его партия, они проповедуют разделение. Они хотят, чтобы мы были разделены, чтобы они могли завоевывать. И это то, что они делают, и мы должны это изменить.

Максимиллиан Альварес: Большое спасибо за просмотр The Real News Network, где мы поднимаем голоса, истории и проблемы, которые вас больше всего волнуют, и нам нужна ваша помощь, чтобы продолжать эту работу. Поэтому, пожалуйста, коснитесь экрана сейчас, подпишитесь и сделайте пожертвование The Real News Network. Солидарность навсегда.

Связанный