Писатель кристальной честности

28 августа исполняется 99 лет со дня рождения Юрия Трифонова. В городской прозе ХХ века этому писателю не было равных.

Сегодня книги Трифонова поражают не только блистательным языком, узнаваемым «трифоновским» стилем, но и какой-то невероятной честностью писавшего. Юрий Трифонов умудрился прожить жизнь, не изменяя принципам и говоря правду.

Его творческий дебют состоялся в 1948 году, когда были опубликованы два первых его рассказа. Но это была лишь «разминка». В 1950-м он показал дипломную работу — роман «Студенты» — Константину Федину, ведущему семинарский курс в Литинституте. Тот оценил произведение и предложил его «Новому миру», который ждал обновления после прихода туда Александра Твардовского. «Студенты» произвели фурор. И хотя позже Трифонов сам нещадно критиковал это произведение, дебют оказался мощным.

Прозаик раскрывался постепенно, на каждом новом витке невидимой спирали поднимаясь на новую высоту. Какое-то время назад казалось, что проза Трифонова уходит в прошлое, но она парадоксально молодеет год от года. В его исторических изысканиях всегда было очень много «человеческого», это и было главным. В литературе, этом госпитале, врачующем души, он занимал место хирурга. Работая словом, точно скальпелем, Юрий Валентинович занимался анатомией чувств и поведенческих экстремумов. О чем бы он ни писал, он всегда был тонок и психологичен. Острые грани первой любви, анатомия предательств и мимикрии, природа подлости и великодушия — все эти чувства были препарированы им и поданы читателям на пробу. Остается лишь удивляться, как бесстрашно вскрывал он социальные язвы советского строя, душевную ломкость и приспособляемость одних и зашкаливающий эгоизм других. Написав же «Дом на набережной», который и сегодня читается взахлеб, Юрий Трифонов создал себе самому литературный памятник — как первопроходчику такого типа городской литературы.

Трифонов — это само время. Оно в его романах всегда было отдельным героем. Годы, опаленные огнем революции, кровавая и безжалостная эра гражданки, пахнущая ветром «оттепель», вязкая эпоха застоя описаны им так, что по ним можно изучать если и не историю как таковую, то настроение и атмосферу страны. «Обмен», «Предварительные итоги», «Долгое прощание», «Другая жизнь», «Дом на набережной», «Старик» — возьмите любую из книг, и отправитесь в путешествие во вчера, не выпадая из сегодняшнего дня, поскольку описанные в них человеческие типажи —узнаваемы и вечны. Вдова писателя, Ольга Романовна Трифонова, в преддверии памятной даты поделилась с нами воспоминаниями о Юрии Валентиновиче.

— Ольга Романовна, на снимках Юрий Валентинович почти всегда серьезный, улыбается, лишь когда держит на руках маленького Валю — вашего сына. Каким он был на самом деле?

— Биография Юрия Валентиновича к веселью не очень располагала, но вообще он был человеком очень смешливым, с огромным чувством юмора, а главное — обладал колоссальной самоиронией, что встречается редко. Если он и казался мрачноватым, то лишь потому, что чувствовал себя не очень хорошо, он ведь серьезно и долго болел. Но и в его прозе есть очень смешные моменты, и в нашей с ним жизни он иногда смешил меня до колик, пока я не принималась упрашивать: «Юра, умоляю, перестань!» Он ужасно смешно, например, изображал, как кто-то рассказывает о нем: «Приходил тут Трифонов… Такой важный… Что-то из себя корчил…»

— Многие уже не помнят, боюсь, что Трифонов был номинирован на Нобелевскую премию...

— Да, его выдвинул на эту премию Генрих Белль в 1980 году, так его впечатлило «Нетерпение». Это был совершенно особенный взгляд на террор и на его, скажем так, безнадежность. Вы знаете, я очень люблю Короленко, недавно перечитывала его «Записки современника». Думаю, Юра тоже находился под влиянием Короленко... А в 1980 году мне была оказана честь: я побывала в Стокгольме, заодно убедилась, как серьезно ведется подготовка к премии. Но Нобелевская премия вручается только живым. А Юра в 1981 году умер.

— «Нетерпение» — нестареющий роман. В нем дана анатомия предательства...

— Это верно, это абсолютно современный роман, поскольку ничего не изменилось ни в психологии, ни в анатомии человеческого поведения. Но Трифонов был, конечно, еще и провидцем, видел будущее дальше, чем многие его современники. Некоторые написанные им статьи поражают этим провидчеством.

— И тонкостью... В «Доме на набережной», если не ошибаюсь, ни разу не упоминается Сталин и не звучит слово «репрессии».

— Это так. Юра был мастером аллюзий. Там все наполнено внутренним смыслом, прочесть который людям нашего поколения не составляло труда. Например, одна героиня говорит: «…когда же это... Ах да, лет десять назад…» И ты понимаешь, что это было в роковом 1937 году. Если честно, у меня была мечта — переиздать «Дом на набережной» с такими вот разъяснениями.

— Замечательно, что же мешает?

— К сожалению, авторские права на произведения Юрия Валентиновича принадлежат и моему сыну, Валентину, и Оле — дочери Юрия Валентиновича от предыдущего брака. Мне жаль, но она давно прекратила общение с нами. Нам не нужно никаких гонораров за переиздание, упаси бог. Но Оля почему-то не разрешает ничего переиздавать, а по закону, если один из наследников против, «вопрос закрывается».

— Ах, так вот почему книг Трифонова не купить…

— Да, несколько лет назад в издательстве АСТ переиздали его, и Оля отсудила у них огромную сумму. Это испортило мои отношения с издательством: мне выступать против падчерицы было не с руки, и в издательстве, как мне кажется, на меня обиделись, что меня огорчает. А ситуация не решается. Почему Оля уперлась — не знаю. Она дает странные интервью, называя в них отца по фамилии, будто обижена на него. Все это горькая для меня и для Вали тема.

— Очень жаль... Но выступить против юбилея Юрия Валентиновича через год она ведь не может?

— Надеюсь. Но до юбилея еще год. А в этом году, 11 сентября, готовит вечер Трифонова библиотека, носящая его имя.

— Как получилось, что оно ей присвоено?

— Это чудесная Библиотека № 2, которая расположена на Тверской-Ямской, дом 26/8. У них работает проект «Шестидесятники», объединяющий писателей и поэтов, интересующихся творчеством Трифонова и его современников, писателей и поэтов 1960–1970-х. А про имя... Несколько лет назад культурой в Центральном округе занимался Ромуальд Ромуальдович Крылов-Иодко, сейчас — руководитель «Тургеневки». Он узнал, что я мечтала, чтобы имя Трифонова было присвоено какой-либо библиотеке, и все состоялось как по волшебству. В этой библиотеке работают удивительные люди, мероприятия там проходят просто уникальные. И директор Нина Евгеньевна Дедова, и ее замечательные коллеги — люди особого сорта. Мне вообще везет на людей.

— Наметки к юбилею уже есть?

— Кое-какие планы есть, да. Главная моя мечта сейчас — чтобы к столетию Юрия Трифонова его имя присвоили какой-нибудь столичной улице. Я бы хотела, чтобы, например, это был Проектируемый проезд № 3736, что в Серебряном Бору: у него даже номер содержит мистическую цифру «37», напоминая о 1937 годе, столь важном для творчества Трифонова.

 

В ТЕМУ

11 сентября в 15:00 в Библиотеку №2 имени Ю. В. Трифонова состоится мероприятие, посвященное 99-летию со дня рождения писателя. Гости узнают о жизни и творчестве Юрия Валентиновича и его современников и смогут стать участниками экскурсии «Юрий Трифонов и Тверской район» (точка сбора — библиотека), а также поучаствовать в обсуждении творчества писателя и проблемы его популяризации в современной России. Приходите, будет интересно!

Сообщение Писатель кристальной честности появились сначала на Москва.Центр.