В каком возрасте женщины на Руси становились «бабками»

В наши дни девушка, которой исполнилось восемнадцать, считается едва вышедшей из детского возраста, двадцатипятилетняя красотка справедливо полагает, что все у нее впереди, а тридцатилетняя, да и сорокалетняя дамочка держит себя, как молодая женщина, флиртуя и строя карьеру и грандиозные планы на будущее.

Но так, понятное дело, было не всегда.

Брачный возраст

Длина женского века во многом зависит от определенного обычаем и законом брачного возраста. Несложно заметить закономерность: чем дальше вглубь веков, тем моложе невесты. В самые давние времена девушка считалась «на выданье», как только у нее начинались месячные. В крестьянском быту этот момент ознаменовывался изменением наряда. Если до сих пор девочка бегала в одной лишь подпоясанной рубашонке, то теперь она облачалась в дополнительную поясную одежду. В одних регионах России она называлась запоной, в других понёвой, но в любом случае означала готовность к браку. В косе появлялась лента, на голове – девичий венец. Эта ситуация длилась вплоть до XIX века. Обряд облачения в понёву в Тульской губернии этнограф Зеленин описал в 1823 году. Возраст радостного события, как и у нынешних девушек, колебался от 13 до 15 лет. Поэтому ранние браки были не редкостью, а нормой. Рассказ няни из «Евгения Онегина» о ее вступлении в брак: «Мой Ваня младше был, мой свет, а было мне тринадцать лет…», на памяти у всех.

Петр I озаботился регламентацией возраста вступления в брак, ограничив его 17 годами для невесты и 20 – для жениха. Однако, продержалось это правило недолго, и уже при Екатерине II Синод вновь разрешил выдавать замуж девочку, которой исполнилось 13, если она была готова к нему физически.

В среде дворянства столь ранние браки не приветствовались. Нормальным возрастом для замужества считалось 15-16 лет. У аристократов сигналом о том, что девушка созрела, было удлинение ее подола. Девочки разгуливали в платьях, из-под которых выглядывали кружевные панталончики. Именно в таком наряде врывается в гостиную Наташа Ростова, впервые появляясь на страницах романа «Война и мир».

Кроме того, девушек начинали вывозить в свет, на балы. Они впервые появлялись во «взрослых» платьях, с декольтированной грудью и открытыми плечами. Однако, в отличие от взрослых женщин, юным девушкам неприлично было носить много дорогих украшений и делать сложные прически. Цвета для платьев молодых девиц выбирались бледно-розовые, нежно-голубые, белые. Насыщенные, яркие тона не приветствовались.

Если девушка, хоть крестьянка, хоть дворянка до 18 лет не выходила замуж, пора было бить тревогу, а если и в 20 лет не шла под венец, то это была практически катастрофа. В 22 года девушка считалась уже «засиделкой» (в девках засиделась), «вековухой» и даже «браковкой». Если в дворянской среде к таким особам относились с жалостливым презрением, то в крестьянской могли попросту объявить ведьмой, поскольку считалось, что «вековухи» непременно ворожат и знаются с нечистой силой. Отказываться от брака, если предложение поступило, в этом возрасте было просто неприлично, каким бы неказистым ни был претендент.

Наряды «вековух» сохраняли девичьи черты, хоть и имели свои особенности. Крестьянки снимали девичий венец и покрывали голову платочком, женских головных уборов – сорок, кик – им не полагалось. Из гардероба исчезали яркая понёва, все украшения. Одеяние должно было быть «смиренным». Отныне развлечения, хороводы и участие в молодежных вечерках для нее были закрыты. Сохранить уважение она могла, лишь взяв на себя ведение хозяйства родителей и работая наравне с мужчинами.

Дворянки отказывались от девичьих цветов, выбирая что-нибудь сдержанно-неяркое. Открытые плечи и грудь в таком статусе выглядели смешно. Иногда девушки, отчаявшиеся выйти замуж, водружали на голову чепец, что в среде аристократии означало старость.

Замужняя женщина

Если девушка в свой срок выходила замуж, то молодость ее продлевалась. В крестьянском быту «молодайка» или «молодка» носила особенно нарядную одежду, богато украшенную вышивкой, тесьмой, в которой преобладал красный цвет. Головной убор «молодки» состоял из многих элементов (повойник, сорока или кика, платок), расшитых бисером, иногда жемчугом. Бусы, нарядные серьги – все это непременные элементы праздничного одеяния молодки. После рождения первого ребенка молодуха становилась бабой. Молодых баб ласково называли «бабочка». Такие «бабочки» позволяли себе наряды и украшения до тех пор, пока не угасала их детородная функция.

Дворянки, выйдя замуж, тоже не отказывали себе ни в нарядах, ни в украшениях. Сложные женские прически, шляпки невообразимых фасонов, платья из дорогих тканей, бриллианты на шее и в ушках – всем этим молодые замужние дамы щеголяли настолько, насколько позволяли средства мужа, иногда даже и сверх того.

Стремление одеваться ярко и нарядно вполне понятно, поскольку конец этому бурному цветению наступал весьма скоро. Уже в 30 лет женщина начинала чувствовать приближение старости.

Крестьянки старели быстро от тяжелой работы. Раннее замужество, частые роды, даже если муж был ласков и не бил жену слишком часто, тоже не способствовали здоровью. К сорока годам баба становилась «бабкой». Ее дети вырастали, сами обзаводились потомством, она постепенно уступала первенство у печи старшей невестке и принималась нянчить внуков.

Одежда бабки утрачивала яркие цвета, украшения укладывались на дно сундука, вслед за расшитыми жемчугом сороками. Голову старуха покрывала платочком поверх самого скромного повойника. С этого момента жена ложилась спать отдельно от мужа.

Дворянки также делались старыми примерно к этому возрасту. У Толстого мы читаем описание сорокалетней Анны Павловны Шерер, которую он, не чинясь, объявляет старухой. В этом возрасте женщины появлялись в свете непременно в чепце, который служил «индикатором» возраста. Они выезжали сами, принимали гостей, но на балах уже не танцевали, их роль сводилась к наблюдению за танцующими и присмотру за молодыми девицами, вверенными их попечению.