В Русской армии нет людоедов. Марат Хайруллин

Все таки придется дать комментарий по поводу известного поста известного военкора (с моей точки зрения, совсем не военкора) о генералах и полковниках «людоедах», а также о чудовищных потерях нашей армии. Этот пост — классический пример откровенной некомпетентности пишущего человека. Я постоянно говорю о том, что раз ты назвался военкором, да еще в таком серьезном конфликте, то надо любыми средствами и силами установить постоянные глубокие связи хотя бы с одним боевым подразделением. Тогда ты, как журналист, освещающий события на войне, будешь четко понимать, где тебе транслируют правду, а где откровенно пользуются тобой и обманывают – это будет такой постоянный маркер. К сожалению, текущий военный конфликт показал, насколько некомпетентны большинство из наших известных репортеров: они привыкли играть роль свадебных генералов, скакать по верхам, их под ручки привозят, глубоко не пускают, истинное лицо войны не показывают, и, как следствие, ими становится очень легко манипулировать. Им достаточно поездить по ушам, как кому-то тяжело на войне (а на войне, понятно, всем очень тяжело) — люди гибнут без счета и все такое, как эти монстры российской военкоровской мысли, не подумав немного вглубь, начинают транслировать такие «сопли» на широкую публику, да еще в праведном угаре снабдив крепкими словами. А думать вглубь эти ребята отучены, да и нечем им думать, судя по всему. Я здесь вообще молчу по поводу генералов «людоедов» в Русской армии. Военкор, который вместе с солдатами посидел в окопах (не время от времени, наездами, а с самого начала этой войны) знает, какую ношу эти люди на себе вынесли. Как непросто принимать им было решения. Только тот, кто принимал в своей жизни такие же тяжелые решения, имеет право их судить. Да и вообще, генерал на передовой — это закрытая фигура по определению, и наблюдать его работу непосредственно, то есть находясь все время рядом с ним, чтобы составить адекватное представление, не получится. Боевой опытный генерал — это вам не сосед по лестничной площадке. Как можно судить о нем по дворовым сплетням? Да еще так категорично — «людоеды». Придите в себя, люди, из того, что я знаю, даже генералы, которых за определенные качества не очень любят в условных окопах, все равно вызывают глубокое уважение — они работают все поголовно на износ, тянут последние жилы из себя. И они все поголовно — преданные Родине солдаты и такие же люди, как мы. Никто не застрахован от ошибок, только цена ошибки генерала — она другая, чем у простого бойца в окопе. Называть их «людоедами» — это запредел. С моей точки зрение, сам термин «людоед» должен вызывать возмущение общественности. Нет «людоедов» в Русской армии и никогда не было. Но это все эмоции, а вот когда военкор (который, с моей точки зрения, никакой не военкор) пишет о конкретных полковниках, командирах подразделений, которые якобы не берегут солдат — он четко выдает свою диванность и некомпетентность. Человек, который непосредственно знает жизнь конкретного боевого подразделения, знает, под каким давлением и контролем со стороны соответствующих органов находятся командиры подразделений, никогда такое не напишет. По факту гибели и ранения личного состава всегда подается отдельный рапорт. Если, например, в результате неудачной операции сразу выходят из строя пять- семь бойцов (не погибают), командир пишет объяснительную. Если такие потери случаются регулярно, приезжает прокуратура и берет официальные показания. Если установлен факт халатности, то принимается решение о возбуждении уголовного дела. Более того, в некоторых случаях контрразведка, которая получила в прошлом году чрезвычайные полномочия, просто приезжает и увозит командира — не важно полковника или майора. Иногда они возвращаются. А иногда нет. Я нахожусь постоянно в действующих войсках и знаю точно, что вот это все — повседневная реальность, в которой постоянно живут командиры батальонов и полков. Вот такими откровенно зверскими методами в нашей армии насаждается сбережение личного состава. Любой командир, который не бережет личный состав, тут же берется на заметку. Будь он хоть трижды генералом или полковником. Халатность, приведшая к гибели личного состава, рассматривается, как преступление, и сразу принимаются меры. Чтобы было понимание в этом моменте, я приведу только один штрих, который диванным военкорам не виден со своих диванов — сейчас в ряде случае десант, высадившись на позициях врага, просто бросает технику, чтобы не возвращаться на ней и не рисковать жизнью мехводов. Лучше пусть техника сгорит, новую сделают, а опытные мехводы на вес золота. Поэтому, еще раз подчеркну — «людоедов» в Русской армии нет, а есть очень тяжелая работа. Человек, который называет себя военкором, пишет про единовременные потери в одном бою – 195 человек (из 200 осталось в живых 5). Это откровенный фейк. Почему? Во-первых, большими группами сейчас наступление не ведется, очень и очень редко. Большая группа, вернее супер большая — сейчас тридцать человек. Даже в тылу люди не собираются такими большими группами, личный состав рассредоточен по небольшим (не более десяти человек) группам. А уж к передовой, где все в тепловизорах, такие большие группы и близко не подходят. Это просто опасно, их сразу заметят и немедленно нанесут упреждающий удар. Если такая группа вышла на передок — это однозначно халатность и преступление, командир за такое сразу понесет суровое наказание. Человек, который написал это, и близко не знаком с реальной ситуацией на линии фронта. В боевом, по-настоящему рабочем пехотном штурмовом батальоне, который все время воюет, людей, непосредственно идущих вперед — не более 200 человек. В реальности я знаю, что в лучших пехотных батальонах не более 150 штурмовиков. Все остальные – это командный, технический, инженерный состав. И вот эти 150 человек берегут, как зеницу ока. Потому что в батальоне рабочая единица — взвод. Потеря десяти человек во взводе (даже по ранению) – серьезная головная боль для командира. Пока придет пополнение, пройдет время, так как средний срок подготовки бойцов на бригадном полигоне — два месяца, и это на среднем уровне, чтобы, грубо говоря, новички взрыва гранат не боялись и ориентировались на местности. А боевую задачу с батальона все это время никто не снимает, армия наступает, и, хочешь не хочешь, надо работать. Поэтому, если речь идет о единовременной гибели 200 человек, это такое вселенское ЧП. О нем мы точно знали бы на фронте — солдатский телеграф никто не отменял, но никто ничего не слышал, тишина. Единовременная гибель 200 штурмовиков просто парализует даже не батальон, а всю бригаду, я уже не говорю о том, что там моментально поселится прокуратура и контрразведка. Ну и в конце. Наверное, уже стало общим местом удивительная некомпетентность наших именитых военкоров, благодаря которой они льют воду на мельницу нашим врагам. Я напомню только последний всплеск такой некомпетентности — якобы на один наш снаряд укропы отвечают десятью своими, а от беспилотников вообще житья нет. Помните? Это откровенная вражеская пропаганда, которую подхватили наши диванные. Стенания про генералов и полковников, которые не берегут своих подчиненных, это очередной такой же вброс. Что с этим делать, я не знаю. Печально, что раз за разом об этом транслируют нам одни и те же военкоры центральных СМИ. Казалось бы, все просто — иди к солдатам и офицерам, устанавливай связи, изучай ситуацию, и тогда не будешь нести подобную чушь. Но нет. Мы видим разные глупые заявления с какой-то отупляющей регулярностью. Марат Хайруллин