Вместе и с господдержкой. Почему биоэкономика должна работать в кластерах

Биоэкономика — модная западная фишка последних десятилетий. Это способ ведения хозяйства, основанный не на использовании нефти и газа, а на возобновляемом сырье. Сюда можно отнести древесину, продукцию сельского хозяйства и даже водоросли.

А как у них?

Как работает мировая и российская биоэкономика — выяснили сотрудники Института прикладных экономических исследований Президентской академии Ирина Попова и Андрей Сахаров.

Первое, на что они обратили внимание, — практически во всех зарубежных странах биоэкономика организована по принципу кластеров. Если совсем просто, кластер — это группа организаций, расположенных на одной территории и сотрудничающих друг с другом.

«Формирование кластеров биоэкономики, — пишут авторы, — является одним из эффективных инструментов развития отрасли за счет снижения издержек на логистику, концентрации рабочей силы, эффекта масштаба».

То, как это работает на практике, авторы рассмотрели на примере моделей биоэкономики, действующих в странах «Большой двадцатки», она же G20. Это группа наиболее экономически развитых стран, в которых сосредоточено 85% мирового валового национального продукта, 75% мировой торговли и две трети населения Земли. Россия, кстати, тоже присутствует в «Группе двадцати».

Доходы из отходов

В Канаде исследователи насчитали 8 крупных биотехнологических кластеров. Среди того, что они производят, числятся:

льноволокно;

древесное волокно;

биотопливо и биоэнергия;

белок;

масличные культуры;

лигнин;

биокомпозитные материалы;

продукты питания.

Все это делают из древесины, морских водорослей, специализированных культур и отходов пищевой промышленности.

То, как практически работает биоэкономика, авторы рассмотрели на примере Италии: «В 2022 г. по инициативе Национального инновационного центра был создан "акселератор биоэкономики" TERRA NEXT. В задачи этой организации входит поддержка высокотехнологичных стартапов, малых и средних предприятий с целью усиления связей между научными достижениями и ведущими компаниями сектора».

За 2 года работы акселератор получил 263 итальянские и международные заявки, отобрал 15 стартапов, в которые было инвестировано в общей сложности 1,5 млн евро.

В цепочку производства биопродукции входят крупные промышленные игроки и бизнес-ассоциации, малые и средние предприятия, университеты, государственные и частные исследовательские центры, фермерские хозяйства Италии.

Рабочие места и инвестиции

Пример Аргентины интересен тем, что в биотехнологическом секторе было создано 12 тыс. рабочих мест. Страна является одним из основных экспортеров арахисовой продукции в мире и ключевым поставщиком в страны ЕС. В Аргентинском агропромышленном кластере плодотворно сотрудничают фермеры, малые и средние предприятия, представители промышленности и экспортные организации.

Францию авторы работы рассматривают в качестве образца частно-государственного партнерства в области биоэкономики. Инвестиции со стороны правительства начались еще в 2005 г.

Примером успеха называется комплекс Bazancourt — Pomacle biorefinery, выросший из сахарной фабрики. Сейчас это предприятие, на котором работает 2 тыс. человек, перерабатывает в продукты питания, косметику, химические вещества и биотопливо миллионы тонн биомассы.

В сухом остатке

Выводы, сделанные авторами, лежат в социально-экономической плоскости.

Кластеры биоэкономики при грамотном подходе могут стать зонами экономического роста.

Кластеры биоэкономики являются важным инструментом регионального экономического развития, что особенно важно для стран с обширными территориями.

Члены G20 активно поддерживают формирование кластеров в сфере биоэкономики, на их территории находятся самые успешные примеры подобных кластеров.

Изучение опыта членов «двадцатки» может быть полезно для разработки мер поддержки биоэкономики в России.

А что у нас?

Развитие биоэкономики в России началось с документа под названием «Комплексная программа развития биотехнологий в Российской Федерации на период до 2020 года». Программу приняли в далеком 2012 г. Она предусматривала, что к концу срока действия объем биоэкономики в России составит около 1% ВВП.

Ныне действующая программа до 2030 г. еще более амбициозна. Она намечает выход на 3% от ВВП по возобновляемым источникам энергии и прочим биопродуктам.

Предпосылки для этого есть. Например, потенциальные возможности использования российской лесной биоэкономики. У нас лесами покрыты почти 815 млн гектаров, что составляет более 10% мировой биомассы. Однако для того, чтобы реализовать этот потенциал, необходимо принимать решения на государственном уровне. Собственно говоря, так делают во всем мире. Биоэкономики без господдержки в современном мире не бывает.

Главный вывод, который делают авторы работы, таков: «Необходимо стимулировать развитие кластеров биоэкономики в России, для этого целесообразно изучать опыт партнеров по "двадцатке", особенно инициативы развивающихся стран». Трудно с этим не согласиться.

Еще больше исследований на самые актуальные темы — в телеграм-канале Президентской академии @ranepa_science.