Хиджаб преткновения

Вопрос о том, какую одежду разрешается носить женщинам и можно ли мужчинам иметь густые бороды, снова обсуждается в Центральной Азии, большинство населения которой составляют мусульмане. На сей раз в Таджикистане, где президент Эмомали Рахмон подписал инициированный им же закон о запрете никаба и хиджаба (сатра) — «Об упорядочении традиций, торжеств и обрядов». Правда, прямого запрета нет. Использована весьма обтекаемая формулировка: «одежда, не соответствующая национальной культуре». Уточняется, что хиджаб не является частью национальной одежды таджиков. Хиджабы (сатры) в республике надевают в основном по религиозным соображениям. Согласно новому закону, ввоз такой одежды в страну, ее продажа и ношение в общественных местах запрещены. Нарушители могут быть оштрафованы: физические лица — на 7920 сомони (около 700 долл.), должностные лица — на 40 тыс. сомони (3,7 тыс. долл.). Этот закон обсуждался давно, потому что власти в Таджикистане никогда не одобряли ношение мусульманской одежды, видя в этом признак исламского фундаментализма. Общество в стране разделилось: одни видят в этом угрозу своей религиозной свободе, другие считают, что это поможет сохранить национальную идентичность. Похожие инициативы обсуждаются и в Кыргызстане, где предложили запретить никабы и густые бороды для мужчин, ссылаясь на общественную безопасность. Казахстан также рассматривает аналогичные меры. В Узбекистане хиджаб запрещен в школах. В Азербайджане ношение хиджабов в общественных местах запрещено еще с 2010 г., что вызвало протесты и межконфессиональное напряжение. Дискуссия о запрете ношения никабов (мусульманских женских головных уборов, закрывающих лицо, с узкой прорезью для глаз) не обошла и Россию. «Я буду обсуждать этот вопрос с представителями традиционного ислама и региональных властей. Но предварительно обозначу свою позицию: считаю, что никабы в России должны быть запрещены», — сказал глава президентского Совета по правам человека Валерий Фадеев. («ПолитНавигатор»). Член Совета по правам человека Марина Ахмедова считает, что никаб ставит в неравное положение женщин и обычных граждан: «Последние выходят из дома, и каждое их движение фиксируется камерой. Чуть что не так — твое лицо распознано, получи штраф. Совсем в иной ситуации оказываются женщины в никабах. Иди, попробуй распознай ее лицо. А в условиях военного времени никаб может просто стать маскировкой врага». Кампанию против запрета никабов проводит либеральное информагентство РБК, написала Ахмедова. Политолог Сергей Марков обратил внимание на то, что вокруг публикаций на РБК нагнетаются нездоровые, конфликтные настроения. «Есть основания полагать, что эту кампанию за никаб организовали экстремистские и возможно и террористические организации. Эту кампанию растравливания противоречий вокруг никаба надо подавить силами спецслужб. Закон принять», — предлагает Марков. «О запрете никабов дискутируют даже представители запрещенного в России "Талибана", который многие вообще иначе как террористической структурой и не считают. Талибан, господа. Запрещает никабы. Туши свет, как говорится», — написал в своем тг-канале политолог Юрий Баранчик. Против запрета никаба выступил муфтий Москвы и главный имам Московской соборной мечети Ильдар Аляутдинов. Он заявил, что запрет никабов в России приведет к усилению напряженности в обществе. А депутат Госдумы РФ Ильдар Гильмутдинов считает, что запрет никабов осложнит взаимоотношения России с мусульманскими странами. Становиться судьей в этом непростом споре — дело не только не благодарное, но и опасное. Тем не менее проблема есть, и, по большому счету, касается она межконфессионального согласия в нашем обществе. Так что ответы на нее искать придется. И, видимо, прежде чем принимать какие-то решения, нелишне было присмотреться к опыту других стран, прежде всего, мусульманских. Эксперты отмечают, в странах, где ислам является главной религией, среди которых Узбекистан и Таджикистан, ношение никаба запрещено. Причины: лицо закрыто, человека нельзя распознать, этим могут воспользоваться злоумышленники. И в том же Таджикистане кампании против хиджаба как одежды «чуждой таджикской культуре» усилились с лета 2017 г. Тогда президент Эмомали Рахмон потребовал усилить борьбу с «постыдным явлением поклонения чужим ценностям». Он подчеркнул: «Ограниченный круг женщин и девушек видят религиозность не в душе, а во внешности, облачаясь в черное, и тем самым попирая наши культурные ценности, забывая о том, что Всевышнего познают душой и сердцем, а не одеждой, сатром, хиджабом и бородой». В стране, добавим, более 90% населения — мусульмане. Мусульманским является и Тунис. Здесь около 98% населения исповедуют ислам. Но в 2014 г. министр внутренних дел Туниса допустил «интенсивное наблюдение за лицами, носящими никаб» и другие одеяния, скрывающие лицо, обосновывая это мерами по борьбе с терроризмом. По его мнению, за тканью может прятаться преступник. Спустя пять лет премьер-министр Туниса Юсеф Джахед запретил ношение никаба в государственных учреждениях, сославшись на соображения безопасности. Ограничение подобного рода также существует в Алжире, там власти запретили носить никаб на работе. В Боснии и Герцеговине, где около половины населения являются мусульманами, Верховный суд запретил женщинам появляться на работе в хиджабе. Это положение касается всех сотрудников судебной системы — адвокатов, прокуроров, судей. В июле 2010 г. Сирия также запретила ношение одежды, закрывающей лицо. Власти утверждали, что такое решение было принято из соображений безопасности ввиду роста экстремизма среди молодежи. Как ни странно может показаться для многих наших любителей отдыха в Анталие, но есть в этом списке и Турция. Введя различные официальные ограничения хиджаба еще в середине 20-х годов прошлого века, она стала пионером среди мусульманских стран. Последователи ислама составляют практически 99% ее населения. Но в 2010-м правительство нынешнего президента Реджепа Тайипа Эрдогана впервые добилось отмены запрета на ношение хиджаба в высших учебных заведениях, а в октябре 2013 г. были сняты все ограничения на мусульманские головные уборы в госучреждениях, общеобразовательных школах и т.п. По распространенному там мнению, хиджаб — это угроза светскости и безопасности. Допустим, но любопытно, что думают о проблеме хиджаба и никаба в странах демократической Европы? Для начала стоит, видимо, разобраться в терминологии. Далеко не все мусульманские одежды скрывают лицо и, соответственно, под запреты не подпадают. В частности, хиджаб — это головной платок, покрывающий голову и плечи, но оставляющий лицо открытым. Также не попадает под запрет чадра — покрывало, закрывающее все тело с головы до пят, но оставляющее открытым лицо. Под чадру надевается головной платок меньшего размера. Под европейские запреты попадают никаб, паранджа и бурка. Первый головной убор, как правило, черного цвета, закрывает лицо, но имеет прорезь для глаз. Паранджа — это подобие халата без рукавов, скрывает не только все тело, но и полностью лицо, закрытое сеткой. Наиболее радикальным вариантом является бурка, которая полностью закрывает верхнюю часть тела женщины. Если первые варианты не грозят в Европе штрафами и арестами, то со вторыми во многих странах могут возникнуть сложности. «Просвещенная» Франция, например, еще в 2010 г. стала первой европейской страной, полностью запретившей мужчинам и женщинам закрывать лицо в общественных местах. Французский сенат единогласно проголосовал за принятие закона, запрещающего появляться в общественных местах в парандже, а также в никабе, масках, балаклавах, шлемах или капюшонах. Во Франции проживает около пяти млн мусульман, это самая крупная мусульманская диаспора в Западной Европе. Из них примерно две тыс. женщин постоянно носили паранджу. Противники закона в 2014 г. попытались оспорить закон в Европейском суде по правам человека, но проиграли дело. Бельгия последовала примеру Франции в 2012 г., запретив по соображениям безопасности ношение любых одежд, затрудняющих установление личности в общественных местах. Нарушителям закона грозит штраф до 380 евро и до семи дней задержания. Нидерланды полностью запретили паранджу в школах в 2007 г., а позднее расширили запрет и на общественные места — от транспорта до университетов. Скрывать лицо не разрешается и представителям определенных профессий. Например, сотрудникам суда, потому что, как полагают власти, государство должно оставаться нейтральным. Паранджа не рекомендуется и тем людям, чей род деятельности предусматривает работу с клиентами лицом к лицу. В Нидерландах штраф составляет 400 евро. Власти Швейцарии пока не приняли закона о запрете паранджи, однако не противятся решениям местных властей. Так, вслед за регионом Тичино скрывающие лицо одежды запретили в Санкт-Галлене. Согласно принятому закону, каждый, кто скрывает свое лицо на публике, может быть привлечен к ответственности в случае, если это ставит под угрозу общественную безопасность, религиозный и социальный порядок. В марте прошлого года паранджу запретили в Австрии. Запрет входит в пакет мер, принятых правительством для интеграции беженцев в австрийское общество. Принятая программа также запрещает раздавать в общественных местах бесплатные экземпляры Корана. Одновременно с этим беженцы и мигранты должны будут один год посещать интеграционные курсы, где станут учить немецкий язык и знакомится с ценностями Австрии. Кроме того, беженцы будут должны бесплатно отработать на общественных работах. В Испании было запрещено носить паранджу только в некоторых городах Каталонии и исключительно в госучреждениях и общественных местах. При этом отдельные запреты (они не затронули Барселону) были отменены решением Верховного cуда в 2013 г. И, наконец, крайне толерантная к мигрантам преимущественно из мусульманских стран Германия. Запрет на одежду, скрывающую лицо, есть, однако действует он только для госслужащих. В законопроекте (пока!) говорится, что «сосуществование в свободном демократическом обществе предусматривает открытое и свободное общение». Авторы пишут, что скрытое лицо «ограничивает возможности знакомства и не позволяет оценить личность». Также отмечается, что это, по мнению представителей правительства, унижает женщин и ущемляет права личности. Кроме того, данный законопроект предписывать открывать лицо в ходе паспортного контроля или судебного разбирательства. При этом в земле Гессен под полным запретом находится паранджа. Надо отметить, что жители российских регионов после происходивших исламских терактов, направленных против гражданского мирного населения, нервничают, когда рядом появляются люди, похожие на исламских радикалов, в том числе и женщины, в закрытых одеждах. При этом в России случаи открытого противостояния на почве ношения никаба единичны, однако и они вызывают общественный резонанс. Так, в 2015 г. широко обсуждалось видео из московского метро, где женщина в никабе отказывалась показывать лицо сотрудникам полиции для проверки документов, аргументируя это религиозными убеждениями. Инцидент вызвал шквал негативных комментариев в социальных сетях, многие пользователи усмотрели в поведении женщины неуважение к российским законам. В другом случае, получившем огласку в 2017 г., жительница одной из национальных республик пожаловалась на отказ в банковском обслуживании. Сотрудники банка мотивировали свои действия тем, что не могут идентифицировать личность клиентки в никабе. Этот инцидент, напротив, вызвал волну возмущения в мусульманском сообществе, многие увидели в действиях сотрудников финансового учреждения дискриминацию по религиозному признаку, хотя все понимают, что идентификация человека, скрывающего свое лицо, невозможна. В 2023 г. в сети распространился видеоролик из московского метро, на котором неустановленный юноша призывает девушку в никабе соблюдать правила антитеррористической безопасности и требует «носить нормальную одежду». Опрос общественного мнения, проведенный в Telegram-канале «Inkazan Казань и Татарстан» 21 и 22 мая 2024 г. показал, что более половины участников считают запрет ношения никаба оправданным, а треть респондентов оставляют каждому право одеваться так, как он или она хочет. Результаты этого опроса нельзя считать репрезентативными, тем не менее они показывают тенденции в общественных настроениях. Данный предмет одежды является не столько религиозным, сколько этнокультурным атрибутом, нехарактерным для мусульман России. Это отмечает в своем Телеграм-канале председатель Национального антикоррупционного комитета, член Совета по правам человека при Президенте РФ Кирилл Кабанов. Поэтому ограничения на ношение никаба никак не будут ущемлять религиозные права мусульман. Представители духовенства ожидаемо сдержанны. Муфтий Москвы Ильдар Аляутдинов напоминает, что никаб — не религиозная обязанность, а личный выбор женщины. Камиль Маннапов, председатель мусульманской общины города Химки Московской области, обращает внимание на малочисленность женщин в никабах в России, считая, что раздувание этой темы искусственно нагнетает обстановку. Аюп Бибарсов, первый заместитель муфтия-председателя Духовного управления мусульман Башкортостана, говорит, что носят никаб, как правило, иностранки (из ближнего зарубежья). «Но в нашем менталитете он отсутствует, этот никаб — что раньше не было его, что сейчас». Поможет ли запрет сократить число приверженцев радикального ислама? По мнению Э. Маулимшина, председателя комиссии по миграционной политике Совета по правам человека при главе Республики Башкортостан, «запрет ношения никаба внесет свой вклад в сокращение радикализации ислама. Очень важно просвещение, ведь не секрет, что в подпольных молельных комнатах часто проповедуют именно радикальный ислам с жесткими требованиями к ношению никаба. Исторически в нашей республике было два течения ислама: кадимисты и джадиды. Джадиды — это новаторы ислама, как Зия Камали, которые ратовали за светский ислам, за просвещение. Нынешняя попытка привнести в нашу скорее национальную, нежели религиозную культуру такой чуждый нам элемент, как никаб, возвращает нас чуть ли не в средневековье». Тема никаба, как капля воды на солнце, отражает в себе сложный комплекс проблем: миграция, религиозная толерантность, национальная идентичность. Поиск баланса между правами личности и интересами общества — задача непростая. Запрет — мера радикальная, способная вызвать обратный эффект, но он может стать логичным и обоснованным продолжением попытки ужесточения федеральной миграционной политики. Назойливый экспорт и легитимация чуждой субкультуры нам не нужны. С другой стороны, тема была вброшена в пространство публичного обсуждения представителями действующей власти не просто так — реакция общественности свидетельствует об ощутимой угрозе худо-бедно существующей системе сдержек и противовесов в отношениях разных этнических и религиозных субкультур. И вот с этим надо что-то делать. Валерий Мацевич