В глубины колокольного звона погрузился Владивосток в июне

По Адмиральскому скверу плыл колокольный звон. Весёлый, радостный, яркий. Гуляющие мимо сада Музея города китайские туристы (да и жители Владивостока) останавливались и заглядывали: а что тут происходит? А в саду на звоннице вовсю пробовали свои способности в колокольном звоне и стар, и млад. И помогала им освоить азы Олеся Ростовская — известный на весь мир музыкант, композитор, звонарь. Второй этап фестиваля «Владивостокская крепость» (16+), поддержанного Президентским фондом культурных инициатив, прошёл в столице ДФО в июне. И был он посвящён колокольной и духовной музыке. Среди гостей фестиваля была и Олеся Ростовская. Она провела несколько мастер-классов по колокольному звону и прочла лекции о традициях этой музыки во всём мире. Олеся Ростовская — звонарь, женщина, которой довелось работать на колоколах в разных городах России, и не только. — В христианскую культуру (а искусство колокольного звона в Европе принадлежит христианской культуре) я заходила ещё в подростковом возрасте — через искусство, — рассказывает Олеся Ростовская. — А колокола возникли в моей жизни много лет назад, когда я, уже будучи органистом, приехала в Ярославль на фестиваль «Преображение» с ансамблем духовной музыки «Благовест». И — случайно! — зашла в музей-заповедник, где как раз проходил звонарский концерт. И всё. Можно сказать, загорелась мечтой освоить колокольный звон. — Вы уже были дипломированным музыкантом, значит ли это, что вам было проще освоить все тонкости колокольного звона? — Освоение непосредственно инструмента — да. Я поступила на трёхмесячные курсы, но спустя месяц наш преподаватель мне сказал: я не знаю, чему тебя ещё учить. Так что технически — да, мне всё далось легче, но звонарский путь — это же не только как ты руками, ногами двигаешь на звоннице, это понимание всей традиции христианской культуры, понимание, как именно она выражается в звоне, что ты хочешь и можешь сказать таким вот бронзовым инструментом. Звонарскому пути нет конца, по нему идешь всю жизнь. — Колокольный звон имеет какое-то особое значение, смысл? — У всех колокольных культур мира есть несколько ипостасей. Первая — сигнальная, это самая древняя функция, и в христианской культуре она сохраняется. Знаете, если в храме зазвонили колокола, то даже очень далёкие от этой сферы люди понимают: сейчас начнётся служба, либо служба только что закончилась. Вторая функция колокольного звона — духовная. Звонарь прежде всего выражает торжество церкви во время богослужебного зона, присутствие Господа здесь, рядом с нами. И есть ещё третья функция звона — когда он становится частью музыкальной ткани, ну, например, в опере или в музыкальном оформлении кино или спектакля. — Говорят, что колокольный звон как-то по-особому воздействует на человека… — Я пока не нашла достойных доверия статей, работ, которые бы доказывали, что сами по себе звуковые волны от колокола особо влияют на организм. Но поверие такое есть — не зря же во время чумы на Руси начинали звонить, чтобы отогнать мор. Вообще было бы очень интересно почитать солидное исследование воздействия звона на болезнетворные бактерии или микробы. На мой взгляд, главное воздействие колокольного звона на человека — эмоциональное. Не раз сталкивалась с тем, что многие в этот момент думают о чем-то хорошем, о боге, о церкви, иногда останавливаются, услышав звон. — А когда вы звоните на колокольне, что ощущаете? — Ну, это не очень романтично. Я думаю о том, чтобы максимально хорошо сделать эту работу. Вообще по-настоящему звонарь должен во время звона мысленно читать молитву, например, 50-й псалом считается самым подходящим. А я ещё поняла, что если полностью сосредоточена на звуке, на том, чтобы все колокола пели хорошо, звон шёл целостным потоком и в то же время был разнообразным, нескучным, то это и есть моя молитва. — Во Владивостоке вы проводили мастер-классы на небольшой звоннице, но ведь на храмах стоят и очень тяжёлые колокола. Сложно ли женщине с ними управляться? — Зависит от того, насколько хорошо языки колоколов приведены для управления. Знаете, вот на маленькой и вроде бы лёгкой звоннице в саду вашего Музея города педаль довольно капризная и управлять ею непросто. А в Ростове Великом, где мне в 2018 году выпало счастье звонить, я работала с колоколом «Лебедь», он весит восемь тонн, и с колоколом «Сысой», который весит 32 тонны! И там у них длинная, с огромным рычагом педаль, абсолютно прекрасная для управления. Только приноровись — и абсолютно все, что хочешь, можешь с этими колоколами сделать. Легко! Вообще колокол, хоть он и выглядит огромным тяжëлым куском металла, — инструмент тонкий, чуткий и отзывчивый. Им можно управлять, если у тебя есть, как говорится, уши, если есть навыки, можно колоколом управлять невероятно, чутко и чувствительно. И хороший звонарь, пользуясь одинаковым колокольным набором на своей колокольне, на разные праздники (а в христианской традиции есть грустные и есть весёлые церковные праздники) может создавать совершенно разные звоны — по настроению, по ощущению. Знаете, мы на колоколе «Лебедь» с коллегами звонили благовест — один и тот же, — и у каждого он был свой. — Если в кино, например, показывают колокольный звон в церкви, то звонарь, как правило, мужчина. Это уже как бы стереотип. Легко ли женщине с ним бороться? — А зачем бороться? Батюшка благословляет на хороший звон, на настоящую работу, а это от пола звонаря не зависит. — И нет никаких ограничений для женщин-звонарей? Ну, например, можно ли им иметь маникюр? Длинные ногти? — Это чтобы не зацепиться за канат когтями? — смеется Олеся Ростовская. — Не знаю, не встречалась с такой проблемой. Могу только одно сказать — на колокольне лучше не работать в легких широких юбках — ими легко можно зацепиться за что-нибудь и порвать. А в остальном, как я уже сказала, батюшки, которые хотят, чтобы был хороший звон, благословляют не мужчину или женщину, а мастера. — Какую цель вы ставите перед собой, проводя мастер-классы по колокольному звону? — Я просто делюсь с людьми тем, что знаю и люблю. Одна из целей фестиваля «Владивостокская крепость» — популяризация культуры колокольного звона. И я стараюсь внести свою лепту. Вот пришли дети на мастер-класс, и запал звон в душу, например, одному мальчишке. И захочет он — возможно — стать звонарём. Ведь всё может быть… — Вы упомянули колокол «Сысой», который вас впечатлил… — Да. Я считаю Ростов Великий колокольной столицей России и мечтаю бывать и звонить там чаще. Понимаете, именно в этом городе колокольная традиция не прерывалась, так колокола не сбрасывали с храмов и не уничтожали, как это было по всей стране во времена оные. В Ростове Великом сохранился уникальный набор колоколов, мало того — сохранились нотные записи дореволюционных звонов. — Колокола, которые делали до 1917 года, и те, что стали отливать в России уже в современное время, звучат по-разному? — Да, потому что, как я уже говорила, у нас нет высотной стандартизации, поэтому о звучании колокола можно говорить только в каких-то общих параметрах: богатство спектра, стройность, благозвучие спектра, длина резонанса и так далее. И еще. Колокол, несмотря на то, что это один из самых долговечных инструментов, тоже подвержен влиянию времени. И колокол, который только что достали из литейной формы, звучит совсем не так, как тот, которому уже 300 лет, например. Металл себя ведет по-разному, звук меняется. Кстати, в сильные морозы — после минус 30 градусов — с колоколами рекомендуется очень бережно обращаться. Хрупкость металла имеет значение. — Написание музыки для колоколов подчиняется тем же законам, что и для любого другого музыкального инструмента? — По-разному. Композиторы-классики, например, Чайковский, Мусорский, которые использовали звучание церковных колоколов в своих произведениях, просто отмечали в партитурах, в каком месте звон начинается и где заканчивается. Почему? Потому что для традиционных русских звонов нет никакой высотной стандартизации. В культуре фламандского происхождения, в карильоне колокола настраиваются, у них равномерно темперированной строй, как на любом инструменте — на органе, на рояле. И значит, можно пользоваться обычной нотной записью. В России же всё иначе. У нас нет двух одинаковых звонниц и значит — нет смысла пользоваться нотной записью. И если бы я решила написать произведение для звонницы, то использовала был табулатуру (табулатура —схематическая запись музыки, которая оперирует рабочими элементами музыкального инструмента (клавишами, струнами, ладами). Для сокращения записи в табулатуре применяются буквы, цифры и специальные символы. — прим.ред). И при таком подходе это произведение смогут звонить звонари на разных звонницах. — Нужно быть музыкантом, чтобы быть звонарем? — Нет. Если вы хотите служить звонарем в церкви, нужно быть православным христианином. В первую очередь. — Можно ли сфальшивить на звоннице? — Бывает, что возникают сбои — например, отвязалась стропа или у небольшого колокола язычок выпал случайно во время громкого праздничного звона. Но в этом нет ничего страшного. Главное — продолжать звон. — А если вы вот просто идёте по своим делам и вдруг слышите колокольный звон, вы остановитесь? — Если он будет очень красивый, качественный, берущий за душу — да.