Противораковые клетки скапливаются в черепе

Иммунные клетки вольны перемещаться по телу, как им угодно – выходя из кровотока в межклеточное пространство внутри тканей и органов, они могут осматривать там всё на предмет возможных проблем. Разумеется, сквозь одни ткани иммунным клеткам пробираться легче, сквозь другие – труднее; кроме того, среди иммунных клеток есть определённое разделение труда: часть клеток преимущественно блуждает по кровотоку, часть постоянно сидит в конкретном органе. Но, так или иначе, в тканях и органах нет принципиальных барьеров, которые не давали бы иммунным клеткам проникать в них. Нет – за считанными исключениями, и одно из самых известных исключений это центральная нервная система.

Ни иммунные клетки, ни иммунные белки (включая антитела) не могут проникнуть в мозг. Когда говорят об иммунной системе мозга, имеют в виду клетки микроглии: они выполняют похожие функции, но от всей остальной иммунной системы отличаются происхождением. Барьер между мозгом и иммунной системой тела оправдан в том смысле, что очень чувствительный к различным пертурбациям мозг защищён от иммунных волнений, воспалительных вспышек и пр. С другой стороны, когда проблемы начинаются в самом мозге, недоступность его для иммунных клеток начинает играть против него.

Однако в последнее время появляются данные, что «обычные» иммунные всё-таки могут проникать в мозг, во всяком случае, при определённых обстоятельствах. Одна из статей на эту тему было опубликована на днях в Nature – в ней идёт речь о Т-лимфоцитах, которые скапливаются в костном мозге костей черепа. Скапливаются они у больных глиобластомой – это одна из частых злокачественных опухолей мозга, отличающаяся большой агрессивностью. Исследования проводили с людьми – у некоторых из них была опухоль, у некоторых опухоли не было, а были какие-то другие медицинские неврологические проблемы. Т-клетки у них метили радиоактивной меткой, и именно у больных с глиобластомой удалось увидеть, что клетки у них скапливаются в черепных костях, причём скапливаются поближе к опухоли.

Опухоль мозга удаляли хирургическим путём, и тут у исследователей был шанс проанализировать на предмет иммунных клеток как сами опухоли, так и кусочек кости, который вырезают при трепанации черепа. Иммунные клетки были и там, и там, но в разных пропорциях: Т-лимфоцитов было много в костном мозге и сравнительно мало в самой опухоли; клеток же другого класса, так называемых иммунных клеток миелоидного ряда, было много в опухоли, но мало в костях над опухолью. (К клеткам миелоидного ряда относятся нейтрофилы, базофилы, эозинофилы и некоторые другие, включая моноциты и макрофаги, поедающие молекулярно-клеточный мусор.)

Т-клетки способны целенаправленно бороться с конкретной угрозой, то есть они способны усваивать молекулярный портрет того, с кем нужно бороться, и настраивать соответствующим образом свои рецепторы. Исследователи проверили, как выглядят рецепторы Т-клеток из костей черепа, и оказалось, что они весьма живо реагируют на глиобластомные признаки, и в целом рецепторы Т-клеток из костей черепа были очень похожи на рецепторы Т-клеток, которых извлекли из самих опухолей. Кроме того, среди Т-клеток черепа обнаружилась особая подгруппа клеток памяти, которые поддерживают в активном состоянии всю популяцию Т-клеток в целом; у тех больных, у кого таких клеток памяти было больше, клинический прогноз был лучше.

Ещё одна особенность костно-черепных Т-лимфоцитов заключалась в особом рецепторном белке, который, будучи активирован, понуждает двигаться к опухолям. Можно предположить, что костный мозг в костях черепа служит резервуаром, откуда клетки отправляются на борьбу с опухолью. Наконец, у противораковой иммунной защиты часто возникает проблема, связанная с тем, что лимфоциты истощаются: они чувствуют слишком много опухолевых сигналов и начинают реагировать на них всё слабее. Подобное истощение мешает успеху при иммунотерапии, когда иммунные клетки стараются как можно сильнее простимулировать против рака. Но у Т-клеток, скапливавшихся в костном мозге черепа, не было никаких признаков истощения, хотя их специально неоднократно стимулировали злокачественными сигналами.

Пока непонятно, как костно-черепные Т-клетки изначально настраиваются на борьбу с клетками глиобластомы (тут должны участвовать и другие иммунные клетки), какие сигналы заставляют их скапливаться в костном мозге, и почему их сравнительно мало обнаруживается в опухолях, хотя они знают, с кем бороться, и у них даже есть рецепторы, которые могут направить их туда, где они нужны. Возможно, дальнейшие исследования помогут найти средство, которое помогло бы полностью реализовать противораковый потенциал этих клеток.

Возможно, здесь надо будет иначе использовать другие методы лечения: больные глиобластомой после удаления опухолей проходят курсы химио- и радиотерапии (и при всём при том глиобластома очень часто возвращается спустя несколько месяцев или пару лет). И лекарства, и радиоактивное излучение могут плохо сказываться на иммунных клетках, собравшихся в черепных костях; не исключено, что болезнь не будет возвращаться так быстро, если Т-лимфоциты будут иметь шанс проявить себя.