Красноярский актер Владимир Пузанов о московском спектакле «Каренина. Процесс»

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЙ, /НИА-КРАСНОЯРСК/. «Государственный театр наций» (Москва) в рамках фестиваля «Язык мира» привез в Красноярск «свежий» спектакль Аллы Сигаловой «Каренина. Процесс». Премьера состоялась в Москве 10 апреля 2023 года. Красноярцы смогли увидеть спектакль в первых числах сентября в Драматическом театре им. А.С. Пушкина.

Толстовский роман не теряет популярности: он модный, вызывающий, громкий, производит эффект на любого читателя. Это тот роман, герои которого росли невольно: продукт сразу нескольких кризисов Льва Николаевича.
У Аллы Сигаловой, режиссера спектакля «Каренина. Процесс», действие начинается со слов судьи об открытии дела Карениной. Мать Вронского обвиняет Анну в порче жизни двух Алексеев. «Процесс» идет строго по сюжетной линии любовного треугольника.
Актерский состав впечатляет: Софья Эрнст (Анна Каренина), Игорь Миркурбанов (Алексей Каренин), Илья Денискин (Алексей Вронский), Алла Сигалова (судья), Николай Самсонов (адвокат). Художник по костюмам – Тамара Эшба.
Корреспондент «НИА» пообщался после просмотра спектакля с актером театра Пушкина Владимиром Пузановым.
– Что вы с профессиональной точки зрения можете сказать о работе своих коллег?
– Надо понимать, что это не «Анна Каренина» в чистом виде. Они не играют перипетии на бытовом уровне. Это не пересказ романа, это творческое высказывание. Очень сложно держать форму и в ней живо существовать – Софье Эрнст это удалось. В ней есть какая-то трогательность, которая в меня попала. Она же не играет Каренину, она играет подсудимую.
К Миркурбанову у меня пиетет и трепет, даже какое-то ощущение внутреннего братства: он тоже осилил «Москва-Петушки» (поэма в прозе Венедикта Ерофеева) в моноварианте. Я сам играл эту роль и могу сказать, что это очень тяжело эмоционально. Своим нутром он берет не то что весь зал, а сразу четыре-пять таких залов. Это точный актер: у него есть и форма, и яркость, и очень много тонкостей.
– Какие мысли крутились у вас в голове, когда вы вышли из театра?
– Есть люди, которым судить других очень приятно и интересно, а есть те, кто себе этого по религиозным или внутренним ощущениям не позволит. Толстой ведь тоже к церкви относился своеобразно. В спектакле эта мысль, мне кажется, на втором-третьем плане звучит, особенно в финале. Слова «Мы закончили процесс. Выносите приговор!» обозначают форму духовную: сможешь ли ты осуждать человека, если купишься на провокацию.
– Когда мы идем на современный спектакль, поставленный по классическому произведению, то по привычке ожидаем множества особо новаторских приемов. Что вы увидели в этой постановке?
– Здесь малыми усилиями достигается максимальный результат. В этом ценность работы Аллы Сигаловой. Я не люблю, когда прием берется и на пике бросается. В этой версии «Анны Карениной» всего два приема чисто сценографических, зато как они работают на сверхзадачу – на художественное визуальное восприятие! Первый – поднимающаяся с ходом «процесса» пандус, с которого падают Вронский и Каренина. Второй – белые траурные простыни на мебели, срывающиеся во время страстного объяснения между влюбленными.
– Как вы поняли метафору поднимающегося пандуса в сценографии? Что это за символ?
– Это внутренне падение человека, который готов судить. Если ты можешь судить, то с этого пандуса сойдешь пешком, как это сделал Каренин. Есть падший ангел, а он ходячий. Вронский цепляется и падает, а Каренина разбивается. Но все же этот прием работает эмоционально. Есть разные варианты интерпретации.
– Каково ваше общее впечатление от спектакля?
– Он в меня попал, одним словом. Во время постановки поплыл звук – отключили микрофон. Я переживал по-товарищески за актеров. Очень сложно переключиться с микрофона на подачу. Но им это удалось, что еще раз подтверждает их профессионализм.