«Живые деньги» для экономического роста регионов: реализация индивидуальных программ развития продлена до 2030 года

На площадке Центра стратегических разработок состоялся круглый стол «Индивидуальные программы социально-экономического развития как инструмент развития регионов». В мероприятии приняли участие представители Минэкономразвития России, Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, РАНХиГС, а также руководители экономических ведомств субъектов, участвующих в реализации индивидуальных программ развития (ИПР). Эксперты и регионы подвели итоги цикла 2020–2024 годов, обозначили задачи нового периода 2025–2030 годов и договорились о подходах к повышению эффективности и прозрачности программ, сообщается пресс-службой Минэкономразвития России.

Программы ИПР были продлены до 2030 года по поручению Президента России. Они призваны стимулировать экономический рост и создать устойчивую финансовую базу регионов.
В цикле 2020–2024 ИПР действовали в десяти субъектах: республиках Алтай, Тыва, Карелия, Марий Эл, Адыгея, Калмыкия, Чувашская Республика, а также в Алтайском крае, Курганской и Псковской областях. Общий объём федерального финансирования составил 50 млрд рублей — по одному миллиарду ежегодно на регион. Реализовано 240 мероприятий, создано 20,5 тысячи рабочих мест, привлечено 138,3 миллиарда рублей инвестиций. Программы дали ощутимый экономический и социальный эффект: поддержаны инвестпроекты в промышленности и АПК, развита инфраструктура индустриальных территорий, усилены меры поддержки МСП и туризма.

С 2025 года стартовал новый шестилетний цикл ИПР, рассчитанный на десять субъектов: республики Алтай, Тыва, Хакасия, Марий Эл, Адыгея, Калмыкия, Чувашская Республика, а также Алтайский край, Курганская и Псковская области. Состав участников частично обновился — в программу вошла Республика Хакасия. Объём федерального финансирования увеличен до 60 миллиардов рублей (по одному миллиарду на субъект ежегодно). Средства предоставляются регионам единой субсидией, что даёт им возможность гибко формировать приоритеты с учётом региональной специфики и потребностей бизнеса. Регионы учли опыт первого цикла: более 70 процентов поддержки направлялось на экономику — и этот подход доказал эффективность. В новых ИПР субъекты приняли решение направить почти весь объём финансирования — 98 процентов именно в экономический блок, чтобы рост инвестиций и налогов позволил решать социальные задачи собственными силами.
Основной фокус — снятие инфраструктурных ограничений, развитие промышленных парков, ОЭЗ и территорий опережающего развития, докапитализация региональных институтов поддержки МСП. По рекомендации Счётной палаты и Государственной Думы Правительство определило Минэкономразвития единым куратором ИПР. Ведомством утверждены новые методические рекомендации, унифицированы показатели и установлены общие принципы расчёта эффективности. Впервые в систему введён показатель «объём налоговых и неналоговых отчислений в бюджеты всех уровней», который отражает прямое влияние программ на доходную базу субъектов.

«Мы перешли к единой системе управления индивидуальными программами развития: единый куратор, единая субсидия, единая методика. Для нас важно, чтобы каждый вложенный рубль был прозрачным, давал экономический эффект и отражался в росте доходов регионов. Поэтому в новых ИПР появился показатель по налоговым отчислениям, а вместе с ФНС настраиваем его верификацию. Мы унифицировали методику расчёта показателей, связали её с отраслевыми стандартами и убрали дублирование между уровнями поддержки», — отметил заместитель министра экономического развития Святослав Сорокин.
Участники круглого стола подчеркнули, что индивидуальные программы стали площадкой для практической стыковки инструментов развития — федеральных, региональных и муниципальных. Их гибкий формат позволяет регионам быстрее запускать проекты и эффективнее использовать ресурсы, формируя устойчивые точки роста.

«Программы индивидуального развития регионов не заменили собой нацпроекты и госпрограммы, но дали синергетический эффект. Они стали усилителем, а в ряде случаев — ускорителем реализации крупных инициатив. Ключевое преимущество ИПР — наличие „живых денег“, которые можно направить прямо в экономику: на инфраструктуру площадок, на поддержку предприятий, на докапитализацию институтов развития. Там, где регионы грамотно комбинируют инструменты, показатели растут быстрее. За пять лет реализации ИПР в экономику субъектов привлечено в полтора раза больше внебюджетных инвестиций, чем планировалось», — подчеркнул директор департамента региональной политики Минэкономразвития Дмитрий Косткин.
Региональные примеры подтверждают эффективность подхода. В Курганской области по нацпроекту МСП построены три индустриальных парка, а средствами ИПР подведена инфраструктура и профинансирован льготный лизинг оборудования — привлечено 26,3 млрд рублей инвестиций и создано почти две тысячи рабочих мест. В Чувашской Республике за счёт ИПР строятся инженерные сети для промышленной ОЭЗ и двух индустриальных парков; в новом цикле запланировано развитие причальной инфраструктуры в Мариинском Посаде и Козловке для усиления туристского маршрута по Волге — суммарно свыше 11,7 млрд рублей инвестиций и около 1,8 тыс. рабочих мест. В Адыгее реконструирована дорога «Даховская — плато Лаго-Наки» и укреплены берега реки Белой, обеспечена транспортная доступность курорта; в новом цикле предусмотрены субсидии на инженерные сети для новых туристических площадок. В Тыве за счёт успешного сочетания ИПР с действием нацпроекта «Туризм и индустрия гостеприимства» создаётся инфраструктура для первой трёхзвёздочной гостиницы «Космос» в Кызыле.