Нестареющий «Собор»: в Северную столицу вернулся главный балет Ролана Пети

В честь столетия со дня рождения выдающегося хореографа в Михайловском театре представили его знаменитое создание— «Собор Парижской богоматери» по мотивам одноименного романа Виктора Гюго. «Культура» убедилась, что спектакль, который в следующем году отметит 60-летие, по-прежнему нравится зрителям.

Для Парижской оперы, где состоялась премьера, «Собор…» стал событием эпохальным. Поставленный Пети в 1965-м, он ознаменовал прорыв современной хореографии на самую консервативную французскую сцену и начало новой репертуарной политики, уравнявшей танцевальные новации со спектаклями наследия. В 1970-м балет с участием Клер Мотт (Эсмеральда) и Сирилом Атанасовым (Квазимодо) покорил советских зрителей на гастролях Парижской оперы, а в 1978-м оказался первым балетом западного хореографа, перенесенным на советскую сцену. Первопроходцем здесь стал ленинградский ГАТОБ им. Кирова. И только в 2003-м его почин подхватил Большой театр, чья огромная сцена как нельзя удачнее вместила грандиозную декорацию. В 2021-м, спустя 10 лет после смерти мэтра, его верный ассистент Луиджи Бонино перенес постановку на столь же масштабную площадку Новосибирского театра оперы и балета (НОВАТ). Именно этот спектакль показали на сцене Михайловского.

Приятного в данном факте много. В Санкт-Петербург вернулся некогда очень популярный спектакль. Новое поколение балетоманов Северной столицы получило возможность вживую ознакомиться с главным, пожалуй, балетом французского мастера. Михайловский театр пополнил репертуар произведением всегда востребованного большого стиля. В «Соборе» — все его компоненты: авантюрный сюжет с большими страстями, мощные кордебалетные сцены, яркие сольные партии.

За годы, прошедшие с парижской премьеры, спектакль не выработал свой ресурс и накануне 60-летия смотрится не только впечатляющим памятником балетным 1960-м, но и вполне современным сочинением. Причина — поразительное единство составляющих, тот самый русский «гезамткунстверк», которому Пети верно следовал всю свою жизнь.

«Если меня спросят, откуда я родом, кому наследую, я бы сказал: Дягилеву. Его принципы очень важны для меня: настоящая, сильная музыка и декорации, соотносящиеся с хореографией», — эти слова мэтра можно считать его творческой программой, а «Собор» — ее последовательным воплощением.

Неотразимо воздействует «готическая» сценография Рене Алльо: стилизованный силуэт двухбашенного фасада Нотр-Дам в утренней дымке; гигантские колокола звонницы, отливающие благородной бронзой; контуры средневековых зданий, поданные в мягком «витражном» свете; мобильные планшеты-помосты, позволяющие чередовать мизансцены по принципу кинокадров.

Не стареют придумки баловня парижской моды Ива Сен-Лорана, автора платьев-трапеций со шнурованными корсажами и лаконичных мужских камзолов. В струе трижды оскароносный композитор Морис Жарр, по части дансантности наследующий Минкусу и Пуни, в разделе оркестровки усвоивший уроки Прокофьева, а в плане перкуссии создавший свой собственный узнаваемый почерк. Оркестр и хор Михайловского театра во главе с дирижером Михаилом Татарниковым отлично прочувствовал специфику его лапидарного стиля. Отдельный респект солистам-оркестрантам, преуспевшим в подаче тембров-персонажей, в том числе таких редких, как тромбон и туба.

Хореография «Собора», скрестившая классическую технику с акробатикой и бытовой пантомимой, щедро приправленная романтической патетикой и гротеском, находит своих адептов независимо от моды на тот или иной стиль. Михайловский показал несколько составов, и каждый был по-своему хорош. Правда, Пети скептически относился к попыткам артистов сказать новое слово в давно танцуемом балете: отмечал, что «Собор» абсолютно закончен, и он еще не видел танцовщика, который бы вышел в нем на какие-то иные возможности.

Действительно, три из четырех главных образов решены там по принципу «обнажения сущностей» (Эсмеральда — жертва, Феб — обольститель, Фролло — фанатик) и вроде бы не требуют особой исполнительской фантазии. Тем не менее артисты, пусть и не выходя за рамки предложенного, вносят в них личные детали.

Виктор Лебедев наделяет своего Феба аристократическим изяществом. Данила Хамзин — юношеской пылкостью. Никита Четвериков танцует неотразимого, но недалекого красавца, вояку и бретера. В другом составе Четвериков выходит в роли Клода Фролло, и выясняется, что сущности двух героев похожи, как две капли воды — и тот, и другой, напролом идут к своей цели. Эрнест Латыпов вносит в образ неистового архидьякона смятенность и даже некую неуверенность. Никита Ксенофонтов в этой роли, напротив, прагматичен и деловит.

Диапазон трактовок наблюдается и в партии Эсмеральды. Если Анжелина Воронцова с первого появления берет в плен балеринским апломбом, то Анастасия Соболева — уязвимостью и хрупкостью. Ближе к замыслу Пети, у которого Эсмеральда не столько самостоятельная героиня с правом выбора, сколько объект мужских страстей, на мой взгляд, подошла Приска Цайзель с ее очаровательной женственностью.

Партия Квазимодо, подробно вылепленная Пети, в состоянии сделать артисту репутацию, если, конечно, он справится с основной ее физической трудностью. Квазимодо — горбун без горба. Специальными накладками хореограф не пользуется, поэтому задача танцовщика — изобразить телесное увечье собственной пластикой и постоянно о ней помнить. Ивану Зайцеву это не удалось —временами он, казалось, забывал о своей первейшей задаче. Роман Полковников этап телесного вживания в образ успешно прошел, а далее провел своего героя от полной подчиненности чужой воле к обретению внутренней свободы, убедив и психологически тонкой нюансировкой, и трагическим темпераментом.

Но какими выдающимися не были солисты, залог успеха «Собора» — слаженный до автоматизма кордебалет. Это без преувеличения главный персонаж спектакля. В зависимости от ситуации он представляет либо парижскую толпу — безликую, жестокую и равнодушную, либо альтер эго антагонистов Квазимодо и Фролло. На сегодняшний день танцовщики хороши в сценах толпы, синхронно и быстро вытанцовывая мелкие па. И пока не достигли нужного градуса эмоций и амплитуды движений в ансамблях, живописующих душевных мир героев. Впрочем, «Собор» только начинает свою новую петербургскую жизнь, есть время доработать частности. Следующие показы состоятся 10 и 11 декабря.

Фотографии предоставлены Михайловским театром.