Пожалуйста, запретите Лиз Трасс появляться на публике. Не ради нас, а ради нее

Выступления Трасс почти превратились в цирк уродов: зрители приходят посмотреть, что же безумного она скажет на этот раз.

Рано или поздно кому-то придется положить конец публичным выступлениям Лиз Трасс. Не ради нас, а ради нее самой. Мы почти докатились до того, что это стало напоминать театр жестокости. Цирк уродов — зрители приходят только для того, чтобы увидеть, какие безумные вещи она скажет на этот раз. Когда ее подбадривают, чтобы она выглядела еще более смехотворно. В это трудно поверить, я знаю. Но каждый раз, когда вам кажется, что ситуация достигла своего апогея, Лиз тут как тут, чтобы сказать: "смотри и учись".

Если бы Лиз осознавала всю ситуации, это выглядело бы не так пошло. Если бы она понимала, что ее остаточная ценность — это роль отжившего свое артиста. Кто давно уже не в лучшей форме, но выпускает свой лучший хит. Песня, которая несколько десятилетий назад заняла 73-е место в чартах.

Но Лиз ничего не подозревает. Блаженное неведение. Она действительно верит, что все еще остается востребованной. И не только для партии Тори, которая просто мечтает, чтобы она исчезла с лица земли, — электоральная катастрофа, чье имя наводит страх на здравомыслящих членов Консервативной партии. Посттравматический синдром. И даже не только для страны, которую она до сих пор не простила за свою безропотную отставку. Но и для всего мира. Заявленная миссия Трасс теперь заключается в спасении западной цивилизации.

Самое поразительное, что Лиз действительно так считает. Она считает, что судьба западного мира находится исключительно в ее руках. Каждое утро она просыпается, смотрит на глобус и продумывает свой следующий шаг. Сначала она захватывает Манхэттен. Потом захватывает Берлин. Что-то в этом роде. По самовлюбленности она превзошла Бориса Джонсона. Настоящий претендент на звание самого безумного человека в мире. Даже у Наполеона было меньше наполеоновских комплексов. Где ее психиатры, когда они ей так нужны? Они обязаны заботиться о ней. Трасс нужно защитить от самой себя.

За девяносто минут до начала мероприятия с участием Лиз Трасс я присоединяюсь к группе передовиков в зрительном зале. Никто не хочет пропустить это событие. На партийной конференции, единственной функцией которой является конкурс красоты для "Бесстрашной четверки", Лиз — главная достопримечательность. Или отвлекающий маневр. Над сценой висит экран с рекламой выступления и QR-кодом, предлагающим слушателям присылать вопросы. Все пишут об этом в X. Затем нас выдворяют из зала на ближайший час и заставляют стоять в очереди.

Когда нас пускают обратно, QR-код таинственным образом исчезает с экрана. Возможно, слишком много случайных людей задавали вопросы, которые считались не относящимися к теме. Например, "Не могли бы вы объяснить, как лучше всего продвинуться по службе, не имея при этом никаких способностей?" или "Не страдаете ли вы от синдрома самозванца?".

Я уверен, что у каждого из вас есть вариации таких вопросов, на которые вы хотели бы получить ответы. Вам придется ждать очень долго. Потому что ничего, что могло бы приблизиться к этим темам, не допускается. Любое предположение о том, что Трасс могла совершить ошибку, строго-настрого запрещено. Это касается всей партийной конференции. Тори просто предпочитают делать вид, что Трасс никогда не было. В коллективной памяти тори зияет 49-дневная дыра. Лиз — это ошибка, на которой они не смогут научиться, потому что она произошла только в параллельной вселенной. В другом пространственно-временном континууме.

Что касается Лиз, то лучше всего накрыть завесой ее 45-минутное выступление. В основном из соображений приличия. Трасс не должна выходить на улицу без сопровождения кого-нибудь из ответственных взрослых. Кто-то должен подсказать ей, чтобы она сказала: "Без комментариев". Потому что, какие бы лекарства она ни принимала — а их должно быть много, чтобы добиться такого тревожно-безразличного поведения, — этого недостаточно. В своем собственном мире — единственном, который имеет значение, — она королева всего, что она изучает.

Можно с уверенностью сказать, что Лиз совершенно не раскаивается в содеянном. Она считает, что все проблемы заключаются в том, что мы не достаточно с ней общались. Elle ne regrette rien (Я ни о чем не сожалею). Она в полном замешательстве. Ее погубило правительство; она не знает, что когда-то была в центре этого правительства в качестве премьер-министра. В ее невежестве виноваты другие. Британия находилась в лапах социалистического заговора, возглавляемого тори и лейбористами. Запад был под угрозой уничтожения. На последних выборах она могла бы добиться большего, чем Риши Сунак.

Просто остановите это. Просто прекратите это. У меня такое чувство, будто я участвую в чьей-то личной катастрофе. Что я участник чего-то неприятного. Пожалуйста, скажите Лиз, что она была не просто бесполезным премьер-министром: она была бесполезным членом парламента от избирательного округа. Ее избиратели в Норфолке сыты ею по горло. Теперь она не имеет никакого значения. Просто странный человек, образ которого никто не узнает у кенотафа в ближайшие годы. Сессия должна была длиться час, но ее интервьюер, обозреватель Telegraph Тим Стэнли, завершил беседу через 45 минут. Это была самая большая любезность, которую он мог ей оказать.

В другом помещении проходила бессмысленная конференция Тори. Джереми Хант открыл работу заседания в зале. Никто не знал, почему. Кому какое дело до того, что думает парень, который через месяц уже перестанет быть министром в оппозиции? Джереми, казалось, этого не замечал. Он заявил, что экономика находится в отличной форме. На такой проницательный анализ невозможно купиться.

В остальном "Бесстрашная четверка" соревновалась в том, чтобы говорить одни и те же вещи одним и тем же людям снова и снова во время разных встреч. При этом никто не должен был показаться скучным. Видимо, они работают на автопилоте. Мы находимся в эхо-камере высочайшего класса. Здесь сторонники следуют за своими единомышленниками и смеются над одними и теми же шутками, чтобы почувствовать свою значимость.

В главном зале настала очередь Тома Тугендхата и Кеми Баденох, которые давали интервью по часу каждый. Том так старался не напоминать людям, что служил в армии и убивал людей, что постоянно говорил о своей службе в армии. Тем не менее, он не давал своим сторонникам скучать. Кеми просто старалась не вступать в перепалку с Крисом Хоупом, который задавал вопросы. Складывается впечатление, что она никого не любит. Даже саму себя. Не совсем те качества, которые большинство людей ищут в лидере. Но Тори — сами себе закон.