Антон Федотов: «Уверен, что нет человека, который не мечтал бы стать невидимкой, ходить сквозь стены или читать мысли»
На канале СТС сегодня выходит долгожданный фэнтези-сериал «Наследники. Дар крови» о детях с уникальными способностями. По сюжету после нападения на хранилище артефактов дочь могущественного мага Надя (Оксана Акиньшина) исчезает. Ее муж Роман (Антон Васильев) уверен, что супруга погибла, поэтому сам воспитывает дочек и сына (Маша Кошина, Полина Айнутдинова, Артем Кошман), а через время влюбляется в свою начальницу (Елена Подкаминская). Спустя три года дети открывают в себе суперсилы, что не нравится магам, особенно сестре Нади — оперативнице из Отдела магической безопасности Вере (Екатерина Вилкова). Жесткая и бескомпромиссная девушка и её правая рука Дэн (Дмитрий Чеботарев) устраивают охоту на юных супергероев, которые в силу неопытности могут раскрыть людям существование магии и уничтожить весь мир. Редкий для отечественного киноландшафта фэнтези-сериал сняли Александр Бабаев и Антон Федотов, являющийся главным режиссером СТС. Мы поговорили с Федотовым о детском увлечении фантастикой, конфликте отцов и детей и актерах, почувствовавших себя волшебниками на съемочной площадке.
«Наследники. Дар крови» — ваш первый фэнтези-проект. Страшно ли было подступаться к новому жанру? Расскажите, с чего всё началось?
Всё началось с моей безумной любви к фэнтези и фантастике, потому что с раннего детства, как только научился читать, взялся за сказки, потом постепенно за Герберта Уэллса, Александра Беляева, Роберта Хайнлайна, Стивена Кинга. Я обожал истории, которые погружали меня в другие миры, отчасти похожие на наши, но в то же время содержащие в себе что-то недосягаемое в реальности. Когда подрос, понял, что в этом волшебстве кроется метафоричность, а конфликты героев, внутренние и внешние, гораздо любопытнее исследовать через призму чего-то необычного. Когда герой попадает в какую-то проблему или обладает необыкновенным даром. Уверен, что нет человека, который не мечтал бы стать невидимкой, ходить сквозь стены, читать мысли, особенно женщин. Вот и я знал, что рано или поздно дойду до этого жанра.
Сюжет «Наследников» изначально был таким или претерпел изменения?
Когда только задумывали проект с авторами и продюсерами, планировали, что надо сделать историю для детей, условно как сериал «Сабрина — маленькая ведьма». Но в процессе креативного штурма поняли, что наша история получается недетской и что все-таки надо делать семейный проект, где есть и взрослые конфликты, и подростковые. Тогда палитра становится гораздо богаче, а истории и взаимоотношения ярче. В «Наследниках» мы исследуем и проблемы отцов и детей. Что должен сделать взрослый, чтобы его сын или дочь-подросток доверяли ему? Как поверить в то, что рано или поздно дети не нуждаются в твоей защите, и признать тот факт, что иногда ты сам нуждаешься в этой защите? Вот через магическую призму мы и поднимаем эти конфликты и вопросы.
Сам мир «Наследников» — это различные артефакты, сплетение рун, скандинавских символов, египетских и кельтских мотивов. Что в этом поиске магических инструментов вас вдохновляло?
На самом деле мы понимали, что зритель уже находится в этой системе координат и все знает благодаря писателям-фантастам и режиссерам, которые снимали такие истории. То есть магические артефакты всегда были и будут. Вопрос только в том, что это, какой у них функционал, какая история. Мир артефактов авторы разрабатывали вместе с художниками, придумывали, как этот артефакт воздействует на сюжет, как помогает или мешает героям достигать своих целей. Условно, в этой сцене или серии персонажа нужно заморозить. Мы вспоминаем медузу Горгону, которая своим взглядом заставляла каменеть. Соответственно, из мифов Древней Греции эту фабулу и взяли. В нашем сериале артефакт всегда служит неким триггером или инструментом для решения важной сюжетной задачи.
Сейчас очень сложно удивлять спецэффектами, зритель насмотренный, избирательный. Что есть такого в «Наследниках», что может впечатлить?
Понятно, что делать ставку только на магию бессмысленно, поэтому в «Наследниках» это лишь антураж. Конечно, меня и самого всегда цепляют истории, когда на себя примеряешь магию: а что бы сделал я, пошел бы я грабить банк, стал бы я спасателем или, наоборот, завоевателем? То есть здесь у каждого героя выбор, а зритель с помощью персонажей тоже себя исследует. На эту степень вовлечения я и надеюсь. Ну и на подключение взрослых. Например, в сериале возникает ситуация, когда герой, похоронивший жену, по прошествии времени обрел новую любовь, но супруга вдруг возвращается. Это ведь серьезная дилемма: как поступить в данном случае всем участникам таких обстоятельств? Так что у нас реальные люди с реальными проблемами, и их реальные проблемы усугубляются совершенно нереальными фантастическими событиями.
Одно из безусловных достоинств «Наследников» — это молодые, но уже звездные актеры в главных ролях.
На самом деле, когда снимали пилотную серию пять лет назад, они были совсем юными и только начинали актерский путь. За это время столько всего сыграли, снялись в больших проектах, чему я очень рад. Но уже тогда, пять лет назад, я понимал, что нам очень повезло и это точное попадание. Я немного боялся, что они быстро вырастут и мы не сможем все доснять. К счастью, ребята «сохранились», прибавили мастерства, набрались опыта. На мой взгляд, каждый из них сыграл очень искренне, с такой детской непосредственностью, действительно веря в наше волшебство. Даже взрослые актеры так или иначе все равно остаются детьми. И в нашем случае старшее поколение тоже поверило в магию. Когда так долго погружен в историю и героя, когда надеваешь костюм, держишь в руках изготовленный художниками артефакт, то волей-неволей твое сознание начинает подключаться к этой игре. Поэтому, можно сказать, что на съемочной площадке актеры чувствовали себя настоящими магами.
Это, кажется, самая сложная задача — представить что-то нереальное и правдоподобно играть в это. Как вы помогали актерам проникнуться волшебством?
Просто нужно красочно описать финальный вид сцены, того, что будет происходить. На самом деле, главное, чему учат актера в театральном вузе, — это абстрагироваться от себя, поверить в то, что сейчас в твоей руке горит огненный шар, в тебя летят пули, ты ставишь энергетический щит или поднимаешь в воздух машину. Поэтому я и Саша Бабаев, мой сорежиссер, старались все рассказывать очень выразительно, образно. Тогда у актера собирается полная картинка, и то, что он делает, становится достоверным.
Сериал «Наследники. Дар крови» с 14 октября на телеканале СТС.
«Наследники. Дар крови» — ваш первый фэнтези-проект. Страшно ли было подступаться к новому жанру? Расскажите, с чего всё началось?
Всё началось с моей безумной любви к фэнтези и фантастике, потому что с раннего детства, как только научился читать, взялся за сказки, потом постепенно за Герберта Уэллса, Александра Беляева, Роберта Хайнлайна, Стивена Кинга. Я обожал истории, которые погружали меня в другие миры, отчасти похожие на наши, но в то же время содержащие в себе что-то недосягаемое в реальности. Когда подрос, понял, что в этом волшебстве кроется метафоричность, а конфликты героев, внутренние и внешние, гораздо любопытнее исследовать через призму чего-то необычного. Когда герой попадает в какую-то проблему или обладает необыкновенным даром. Уверен, что нет человека, который не мечтал бы стать невидимкой, ходить сквозь стены, читать мысли, особенно женщин. Вот и я знал, что рано или поздно дойду до этого жанра.
Сюжет «Наследников» изначально был таким или претерпел изменения?
Когда только задумывали проект с авторами и продюсерами, планировали, что надо сделать историю для детей, условно как сериал «Сабрина — маленькая ведьма». Но в процессе креативного штурма поняли, что наша история получается недетской и что все-таки надо делать семейный проект, где есть и взрослые конфликты, и подростковые. Тогда палитра становится гораздо богаче, а истории и взаимоотношения ярче. В «Наследниках» мы исследуем и проблемы отцов и детей. Что должен сделать взрослый, чтобы его сын или дочь-подросток доверяли ему? Как поверить в то, что рано или поздно дети не нуждаются в твоей защите, и признать тот факт, что иногда ты сам нуждаешься в этой защите? Вот через магическую призму мы и поднимаем эти конфликты и вопросы.
Сам мир «Наследников» — это различные артефакты, сплетение рун, скандинавских символов, египетских и кельтских мотивов. Что в этом поиске магических инструментов вас вдохновляло?
На самом деле мы понимали, что зритель уже находится в этой системе координат и все знает благодаря писателям-фантастам и режиссерам, которые снимали такие истории. То есть магические артефакты всегда были и будут. Вопрос только в том, что это, какой у них функционал, какая история. Мир артефактов авторы разрабатывали вместе с художниками, придумывали, как этот артефакт воздействует на сюжет, как помогает или мешает героям достигать своих целей. Условно, в этой сцене или серии персонажа нужно заморозить. Мы вспоминаем медузу Горгону, которая своим взглядом заставляла каменеть. Соответственно, из мифов Древней Греции эту фабулу и взяли. В нашем сериале артефакт всегда служит неким триггером или инструментом для решения важной сюжетной задачи.
Сейчас очень сложно удивлять спецэффектами, зритель насмотренный, избирательный. Что есть такого в «Наследниках», что может впечатлить?
Понятно, что делать ставку только на магию бессмысленно, поэтому в «Наследниках» это лишь антураж. Конечно, меня и самого всегда цепляют истории, когда на себя примеряешь магию: а что бы сделал я, пошел бы я грабить банк, стал бы я спасателем или, наоборот, завоевателем? То есть здесь у каждого героя выбор, а зритель с помощью персонажей тоже себя исследует. На эту степень вовлечения я и надеюсь. Ну и на подключение взрослых. Например, в сериале возникает ситуация, когда герой, похоронивший жену, по прошествии времени обрел новую любовь, но супруга вдруг возвращается. Это ведь серьезная дилемма: как поступить в данном случае всем участникам таких обстоятельств? Так что у нас реальные люди с реальными проблемами, и их реальные проблемы усугубляются совершенно нереальными фантастическими событиями.
Одно из безусловных достоинств «Наследников» — это молодые, но уже звездные актеры в главных ролях.
На самом деле, когда снимали пилотную серию пять лет назад, они были совсем юными и только начинали актерский путь. За это время столько всего сыграли, снялись в больших проектах, чему я очень рад. Но уже тогда, пять лет назад, я понимал, что нам очень повезло и это точное попадание. Я немного боялся, что они быстро вырастут и мы не сможем все доснять. К счастью, ребята «сохранились», прибавили мастерства, набрались опыта. На мой взгляд, каждый из них сыграл очень искренне, с такой детской непосредственностью, действительно веря в наше волшебство. Даже взрослые актеры так или иначе все равно остаются детьми. И в нашем случае старшее поколение тоже поверило в магию. Когда так долго погружен в историю и героя, когда надеваешь костюм, держишь в руках изготовленный художниками артефакт, то волей-неволей твое сознание начинает подключаться к этой игре. Поэтому, можно сказать, что на съемочной площадке актеры чувствовали себя настоящими магами.
Это, кажется, самая сложная задача — представить что-то нереальное и правдоподобно играть в это. Как вы помогали актерам проникнуться волшебством?
Просто нужно красочно описать финальный вид сцены, того, что будет происходить. На самом деле, главное, чему учат актера в театральном вузе, — это абстрагироваться от себя, поверить в то, что сейчас в твоей руке горит огненный шар, в тебя летят пули, ты ставишь энергетический щит или поднимаешь в воздух машину. Поэтому я и Саша Бабаев, мой сорежиссер, старались все рассказывать очень выразительно, образно. Тогда у актера собирается полная картинка, и то, что он делает, становится достоверным.
Сериал «Наследники. Дар крови» с 14 октября на телеканале СТС.