Гид по выставке «Свой человек. Владимир Гиляровский»

«Сноб» рассказывает, как выставка «Свой человек. Владимир Гиляровский», которая проходит в Музее русского импрессионизма, воссоздает портрет легендарного дяди Гиляя и его Москвы с помощью полотен великих современников — от друзей-передвижников до мастеров авангарда.

Что нужно знать о проекте

Выставка «Свой человек. Владимир Гиляровский», расположившаяся в Музее русского импрессионизма, состоит из трех впечатляющих по масштабу разделов. Первый посвящен самому «дяде Гиляю», его скитаниям и попыткам найти себя, прежде чем стать «королем репортеров» (эта часть выставки находится на втором этаже), вторая часть — обожаемой им старой Москве и ее метаморфозам после революции (цокольный этаж), а третья — развитию техники (третий этаж). Над последним разделом совместно потрудились  Политехнический музей и нейросеть Алиса: в оборудованном ими пространстве можно увидеть, какие важные изобретения появились во время жизни Гиляровского, как они менялись и почему так остро его интересовали.

Самый известный русский репортер увековечил любимый город в летописи «Москва и москвичи». Кураторы выставки подобрали к этой хронике столичной жизни столетней давности самый точный и богатый иллюстративный материал: картины передвижников, с которыми Гиляровский близко дружил, и авангард (который, кстати, он ругал в своих статьях) — работы Наталии Гончаровой, Аристарха Лентулова, Василия Кандинского, Ольги Розановой и многих других. Всего — более 230 картин, скульптур и предметов ДПИ из 65 музеев и частных собраний.

Но прежде чем начать изучение экспозиции, необходимо хотя бы бегло ознакомиться с биографией ее главного героя, вокруг которого здесь все строится. Жизнь Гиляровского — готовый сценарий для приключенческого сериала. Скучных периодов в ней, кажется, не было никогда — если только не брать в учет детские годы, проведенные в глухой провинции.

Мальчик-бродяга

Гиляровский родился в 1855-м в лесном хуторе Вологодской губернии. Занятий в этом месте у мальчика не было никаких, оставалось только шалить. Однажды он обклеил старого дворового пса сусальным золотом. Очевидно, Володю часто наказывали — неслучайно на первом же выставочном стенде можно увидеть работу Павла Ковалевского «Порка». С розгами маленький Гиляровский был знаком не понаслышке.

От подобных хулиганских выходок Володю могли отвлечь только уроки бокса и джиу-джитсу — этими боевыми искусствами владел беглый матрос Китаев, друг его семьи. Он и делился своими навыками с мальчиком. Гиляровский вообще рос не по годам крепким и очень ловким. Со временем научился делать множественные сальто и устроился работать в вологодский цирк акробатом, совмещая это с учебой в гимназии. Этот период его жизни на выставке отражают две картины — «Цирковое представление» Николая Сапунова и «На арене цирка» Бориса Иогансона.

А в 16 лет он сбежал из дома, добрался до Ярославля и, бродяжничая возле пристани, нанялся работать бурлаком. В итоге Гиляровский прошел в бурлацкой лямке (прямо как герои этюда Владимира Маковского) вдоль всей Волги, через Казань, Астрахань и Рыбинск. Приволжские города любили изображать многие русские художники — на выставке они представлены в живописи Алексея Корина.

Потом он перегонял лошадей, работал с казаками. Далее — Русско-турецкая война, Кавказ… Да, Гиляровский умудрился походить еще и в солдатской гимнастерке. И на выставке военной теме тоже уделено внимание — за нее «отвечает» Василий Верещагин.

Такая жизнь и почти полное отсутствие перспектив не страшили юношу. Он вдохновлялся романами Майн Рида и готовил себя к удивительной судьбе. И ему повезло. 

Друг художников и поэт

Поначалу круг общения Гиляровского составляли самые простые люди: живущие на улицах нищие, работники заводов, мелкие жулики и контрабандисты. Со временем он обрастал связями, умудрялся приятельствовать и с представителями социального дна, и с высшими полицейскими чинами, и с респектабельными бизнесменами. А чуть позднее благодаря своей коммуникабельности и харизматичности Гиляровский смог стать своим в кругах виднейших интеллектуалов своего времени.

Сполна прочувствовать атмосферу его странствий помогают полотна художников-передвижников: Владимира Маковского, Василия Верещагина, Иллариона Прянишникова и Абрама Архипова. Они тоже вечно куда-то ездили, исследовали в своих путешествиях «живую жизнь» с ее мрачной изнанкой. Их картины — это правдивые свидетельства о тяжелом труде, нищете и бесправии простых людей. Символично, что со многими из этих художников Гиляровскому суждено было познакомиться лично, а с некоторыми (например, с Репиным) — близко дружить.

У него была своеобразная традиция — посвящать друзьям-живописцам стихотворные миниатюры. Стихи часто были ироничными, но всегда абсолютно беззлобными. Художнику Александру Герасимову (в будущем — лауреату четырех Сталинских премий) он написал следующее:

А вот — остроумное посвящение Николаю Крымову:

На выставке можно увидеть работы многих его приятелей-живописцев, в том числе и портреты самого Гиляровского — его изображал Василий Мешков, Сергей Малютин, Самуил Шайкевич, Георгий Верейский и Николай Андреев. Анонимные газетные карикатуристы в этом деле тоже отметились. А на соседних стендах — портреты Горького, Куприна, Чехова, Глеба Успенского, Федора Шаляпина, — словом, всех тех, кто формировал особую художественную среду на рубеже веков и вводил в нее Гиляровского.

Московский гуляка

Гиляровский, где бы он ни оказывался, никогда не был просто наблюдателем — он всякий раз погружался в самую гущу событий. Когда он наконец перебрался в Москву для ведения оседлой жизни и систематических занятий литературой, материала для исследований было хоть отбавляй. Но очень быстро дядя Гиляй освоился и изучил все улицы, переулки и закоулки Первопрестольной. Своих героев — простых людей, чьи истории потом рассказывал с удивительной теплотой и правдивостью, — он искал в таких местах, куда многие просто боялись заходить.

Москва Гиляровского — это шум Охотного ряда, где кричат зазывалы, торгуясь за каждый рубль, аромат свежей выпечки из булочных Филиппова — и запах нечистот на грязных улицах, звон колоколов, доносящийся из многочисленных церквей, и разудалые песни из кабаков, где гуляет купечество. Но не менее важны были Гиляровскому и мрачные углы Хитровки, где в ночлежках ютились тысячи нищих и бездомных, и трагедии рабочих на фабриках, гибнущих от тяжелого труда. 

Москве на выставке посвящен целый этаж, это вторая часть экспозиции. Константин Коровин, Сергей Малютин, Аполлинарий Васнецов, Александр Герасимов, Леонард Туржанский — эти имена неразрывно связаны с визуальным образом Москвы рубежа веков. И, что примечательно, все они были не просто современниками «короля репортеров», но и его добрыми знакомыми, разделявшими с ним страсть к этому городу.

Динамизм ушедшей эпохи на выставке передают инсталляции современного художника Михаила Рубанкова. В его работах сливаются воедино черно-белая кинохроника начала XX века, хаотичное сплетение электрических проводов и образы, ассоциирующиеся с маргинальной жизнью Москвы, ее трущобами и их обитателями. Рубанков вслед за Гиляровским осмысляет противоречия времени, столкновение старого и нового, блеска и нищеты.

Любитель техники

Гиляровского удивляли и восхищали не только людские истории, но и новые изобретения, проникавшие в повседневную жизнь и преображавшие Москву до неузнаваемости. В своих очерках он с восторгом описывал электрическое освещение, превращающее ночную Москву в сказочный город, с энтузиазмом наблюдал за появлением первых автомобилей и удивлялся скорости и удобству трамвая, заменившего извозчиков. Застал даже строительство метро.

Однако Гиляровский не был слепым поклонником технического прогресса. Он видел, насколько такие изобретения меняют социальный ландшафт Москвы, как сильно они влияют на традиционный уклад жизни и какие новые проблемы создают наравне с новыми возможностями. Дядя Гиляй не без меланхолии писал, например, о том, что механизация труда лишает работы ремесленников, а новые технологии усугубляют социальное неравенство.

Третья часть экспозиции, получившая название «Пространство технологий»,  посвящена именно изобретениям, технике и ее изменениям с конца позапрошлого века. В этом пространстве можно увидеть аутентичные предметы из прошлого из фондов Политехнического музея, считавшиеся когда-то вершиной прогресса. А в других залах зрителей сопровождают ароматы Flame Moscow и даже тактильные копии наиболее интересных картин — чтобы можно было физически прикоснуться к Москве той эпохи и буквально прочувствовать ее дух. Выставка продлится до 26 января 2026 года.

Автор: Алексей Черников