Реплика Константина Калиниченко: Астанавитесь!
Закон о традиционных ценностях в кино — первый шаг для пересмотра отношения в том числе к криминальным фильмам и сериалам, таким как «Брат» и «Бригада», заявил депутат Госдумы, в прошлом актер Николай Бурляев.
Кадр из фильма «Брат» (реж. А.Балабанов, 1997 г.)
Давайте честно — этого следовало ожидать. Когда территория запрета постоянно расширяется, притом экспоненциально, контроль над ситуацией утрачивается. Запрет из метода становится образом мышления и рутиной повседневности, а внешне адекватные люди утрачивают связь с реальностью.
«Бригада», «Брат», насколько я понимаю, не великие фильмы, с точки зрения качества материала. Бунюэль, Фассбиндер, Трюффо делали стократно лучший продукт.
Но это — символы эпохи. Для поколения 40+ это кино олицетворяет время, когда они были молодыми, жизнь была впереди и наполнена надеждами. Кровь, смерть и цинизм? Такие уж были времена. «Бригада», вероятно, сегодня смотрится, как бесконечная бандитская разборка, а «Брат», конечно, очень наивен. Но, знаете ли, фильмы Юрия Озерова о Великой Отечественной тоже могут показаться излишне пафосными и очень несовременными. Так и что же?
Жестокости много? Да, Данила Багров, с т.з. УК РФ — серийный убийца. А в общественном сознании — народный герой, Робин Гуд из лихих 90-х. Время было такое, что справедливость существовала в парадигме «око за око», надежд на «братву» было больше, чем на «ментов» и государство. Странно, что депутат Бурляев запамятовал.
А если по гамбургскому счету, то запрещая фильмы из-за «неправильных ценностей и жестокости», мы далеко пойдем. Начать ведь придется с фильмов о ВОВ — там кругом сплошная жестокость и смерть. «Войну и мир» Бондарчука нужно запретить — там, если кто позабыл, из артиллерии по человекам стреляют прямой наводкой, картинка порой превращается в массовое убийство.
А далее, конечно, запретим чуть более, чем всё. «Крестного отца», потому что там мафия вроде как в позитивном ключе подается. «Вариант «Омега» и «17 мгновений весны» тоже запретим — уж больно фашисты симпатичные в этих фильмах. «Список Шиндлера» обязательно запретим — там ведь трудно временами понять, кто однозначно «хороший», а кто точно «плохой». Запретим Шварцнеггера, Сталлоне, Чака Норриса, потому что они, в основном, жестокость творят на экране. Их современных аналогов запретим потому, что они продвигают чуждый нам мир Голливуда. Запретим все фильмы с Одри Хепберн, потому что она анорексичка, олицетворяет нездоровую худобу и никогда не появляется в кадре с тремя детьми...
Список, как вы понимаете, бесконечен, каждый может вспомнить свои любимые фильмы и, скорее всего, без большого труда найдет там жестокость или «чуждые ценности».
Вася Ложкин. «Не пущать!»
Поэтому надежда здесь одна — кто-то наверху должен остановить этот размотавшийся маховик, дать по рукам особо рьяным запретителям и, наконец, запретить запрещать.
Что до Бурляева, то, говорят, хороший актер. Был когда-то. Вот только запомнят его брюзжащим стариком, по-совковому призывающим запрещать и не пущать.
Константин Калиниченко
Кадр из фильма «Брат» (реж. А.Балабанов, 1997 г.)
Давайте честно — этого следовало ожидать. Когда территория запрета постоянно расширяется, притом экспоненциально, контроль над ситуацией утрачивается. Запрет из метода становится образом мышления и рутиной повседневности, а внешне адекватные люди утрачивают связь с реальностью.
«Бригада», «Брат», насколько я понимаю, не великие фильмы, с точки зрения качества материала. Бунюэль, Фассбиндер, Трюффо делали стократно лучший продукт.
Но это — символы эпохи. Для поколения 40+ это кино олицетворяет время, когда они были молодыми, жизнь была впереди и наполнена надеждами. Кровь, смерть и цинизм? Такие уж были времена. «Бригада», вероятно, сегодня смотрится, как бесконечная бандитская разборка, а «Брат», конечно, очень наивен. Но, знаете ли, фильмы Юрия Озерова о Великой Отечественной тоже могут показаться излишне пафосными и очень несовременными. Так и что же?
Жестокости много? Да, Данила Багров, с т.з. УК РФ — серийный убийца. А в общественном сознании — народный герой, Робин Гуд из лихих 90-х. Время было такое, что справедливость существовала в парадигме «око за око», надежд на «братву» было больше, чем на «ментов» и государство. Странно, что депутат Бурляев запамятовал.
А если по гамбургскому счету, то запрещая фильмы из-за «неправильных ценностей и жестокости», мы далеко пойдем. Начать ведь придется с фильмов о ВОВ — там кругом сплошная жестокость и смерть. «Войну и мир» Бондарчука нужно запретить — там, если кто позабыл, из артиллерии по человекам стреляют прямой наводкой, картинка порой превращается в массовое убийство.
А далее, конечно, запретим чуть более, чем всё. «Крестного отца», потому что там мафия вроде как в позитивном ключе подается. «Вариант «Омега» и «17 мгновений весны» тоже запретим — уж больно фашисты симпатичные в этих фильмах. «Список Шиндлера» обязательно запретим — там ведь трудно временами понять, кто однозначно «хороший», а кто точно «плохой». Запретим Шварцнеггера, Сталлоне, Чака Норриса, потому что они, в основном, жестокость творят на экране. Их современных аналогов запретим потому, что они продвигают чуждый нам мир Голливуда. Запретим все фильмы с Одри Хепберн, потому что она анорексичка, олицетворяет нездоровую худобу и никогда не появляется в кадре с тремя детьми...
Список, как вы понимаете, бесконечен, каждый может вспомнить свои любимые фильмы и, скорее всего, без большого труда найдет там жестокость или «чуждые ценности».
Вася Ложкин. «Не пущать!»
Поэтому надежда здесь одна — кто-то наверху должен остановить этот размотавшийся маховик, дать по рукам особо рьяным запретителям и, наконец, запретить запрещать.
Что до Бурляева, то, говорят, хороший актер. Был когда-то. Вот только запомнят его брюзжащим стариком, по-совковому призывающим запрещать и не пущать.
Константин Калиниченко