Советский кинематограф. Как появилась комедия «Не может быть!» от Леонида Гайдая?

29 ноября 2025 года исполнилось бы 95 лет советской и российской киноактрисе Нине Гребешковой. Она не дожила до юбилея полгода, но до сих пор появляется на телеэкранах. Супруг Нины Павловны, кинорежиссёр Леонид Гайдай, снимал её в своих лентах, чаще всего — в ролях второго плана. Однако две главные роли в его фильмах актриса всё же сыграла. И одна из них — Анна Васильевна Горбушкина в комедии «Не может быть!». Вспомним историю создания этой картины. После съёмок кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию» Леонид Гайдай задумал перенести на экран произведения Михаила Зощенко и в 1973 году подал вместе с Владленом Бахновым заявку на сценарий под названием «Тайна, покрытая лаком». В основе лежали несколько произведений Зощенко: «Забавное приключение», «Свадебное происшествие», «Кочерга», «Парусиновый портфель». Их действия планировалось перенести в 1970-е годы, а сюжеты объединить в один полнометражный фильм. На худсовете Леониду Гайдаю объяснили, что пороки, описанные Зощенко, остались в былом. Поэтому велели оставить героев в своём времени, вместо полнометражного фильма снять киноальманах из нескольких новелл, а сценарий назвать по-другому. И авторы решили: если пороков у современника и быть не может, то фильм нужно назвать «Не может быть!». Съёмки начались с новеллы «Преступление и наказание». Надо сказать, что это не первая экранизация произведения. В 1940 году был снят одноимённый короткометражный фильм с Игорем Ильинским и Марией Мироновой. Но эта лента около 50 лет пролежала на полке, да и сегодня мало кому известна. А вот гайдаевская экранизация популярна до сих пор. Супругов Горбушкиных сыграли актёры, которых Гайдай уже снимал в своих лентах: Григория Ивановича — Михаил Пуговкин, для которого это была четвёртая роль у Леонида Иовича, а Анну Васильевну — Нина Гребешкова. Это была её вторая главная роль в лентах мужа, первая — Надя в «Бриллиантовой руке». У героинь похожие фамилии (Горбункова и Горбушкина), но разные характеры: если первая — добрая, нежная, «бело-розовая пастила», то вторая — хитрая и расчётливая. Брат у Анны Васильевны такой же хитрый. На эту роль Гайдай утвердил актёра, которого когда-то пробовал на Милославского. Да-да, Вячеслав Невинный мог стать и обаятельным вором, но уступил Леониду Куравлёву. А в новой картине Вячеслав Михайлович получил одну из ведущих ролей и даже впервые запел. Из его уст прозвучал своеобразный «гимн пиву». Кстати, изначально в песне было четыре куплета, но худсовет посчитал, что она не несёт воспитательного значения. Поэтому был вырезан второй куплет, состоящий из таких строчек: Чтобы вам стало ясно, Зря нам не спорить чтоб, Вспомните про ужасный, Про мировой потоп. Невероятный ливень Всё затопил тогда. Губит людей не пиво, Губит людей вода! Но всё же в аудиоиздании этот куплет присутствует. Вячеслав Невинный в это же самое время снимался в другом фильме и ждал вызова от Гайдая. Вскоре он получил телеграмму, в которой сообщалось, что в Астрахани съёмки «Не может быть!». Помощник, которого Невинный просил купить билет на самолёт, не знал названия фильма, поэтому сначала купил билет, а как только неправильно понял телеграмму, сдал обратно. Но всё же недоразумение разрешилось, и актёр попал на съёмочную площадку. Невинный называл Гайдая «режиссёром, который ставил задачи и начинал решать их незадолго до съёмок, то есть ещё на сценарном уровне». Это было действительно так: Леонид Иович всё до мелочей продумывал, подробно расписывал все сцены. Вячеславу Михайловичу режиссёр велел придумать так называемый «фамильный жест», который выдавал характер героя. Актёр вспоминал: «Мой герой торговал пивом, но у меня-то не было такой жизненной практики, а в плане поиска жеста практика и привычка очень много значат. Так вот мы с Леонидом Иовичем для этого хапуги-братца нашли такой жест. Произнося: „А-ха“, — он вытирает двумя пальцами — большим и указательным — углы рта. И так как в фильме это несколько раз повторялось, то возник какой-то жульнический полутюремный подтекст роли, что-то наглое, нахрапистое и угрожающее… Помните, когда Светин вылезает из дырки в заборе и смотрит на меня, а я делаю свой „фамильный жест“, он тут же прячется обратно. Тот герой сразу понял, с кем имеет дело и что его ждёт. Без слов». Для Михаила Светина роль Виталия Борисовича стала первой работой у Леонида Гайдая, а также путём в большое кино. До этого он снимался только в маленьких ролях. Актёр часто переживал, поэтому импровизировал на съёмочной площадке. Так, именно Михаил Семёнович предложил вставить прищепки в сцену с примеркой костюма. Также с лёгкой руки Светина в ленту вошёл эпизод с будильником, который втихую пытался украсть Виталий Борисович. Даже фразу «Береги её!» Вячеславу Невинному предложил именно Михаил Светин. Но от этих находок фильм только выиграл, а Светину открылась дорога к ярким ролям. Да и Михаил Пуговкин нашёл для своего героя своеобразную фишку: его герой пьёт с волнением воду так, что стакан буквально стучит по зубам. Кадр из фильма «Не может быть!», киностудия «Мосфильм», 1975 г. Одной из самых ярких гайдаевских деталей была погоня. Поэтому в фильм попала сцена с поросёнком, за которым в кадре гонялись Виктор Уральский, Вячеслав Невинный и астраханский мальчик Толя Тимофеев. Школьник и его друзья пришли понаблюдать за процессом киносъёмок. Увидев Толю, Гайдай спросил его: «Бегать умеешь?» Получив положительный ответ, режиссёр дал мальчику небольшую роль в картине. Астрахань была выбрана для съёмок далеко не случайно: в этом городе сохранились булыжные мостовые, дома довоенной поры. А это как раз то, что нужно для передачи атмосферы, описанной Зощенко. В этом же городе снимали и вторую новеллу комедии — «Забавное приключение». На роль Анатолия Барыгина-Амурского пробовались Всеволод Абдулов и Леонид Куравлёв. Первому не удалось поучаствовать в картине, а второй попал в другую новеллу. Роль Анатолия досталась Олегу Далю, который до этого не снимался в комедиях. Он мог и не попасть в фильм, поскольку долго думал: «Стоит ли играть комедийную роль, не видя себя комиком?» Но актёра всё же удалось уговорить, и Олег Иванович сыграл именно тот образ, что был прописан в сценарии. Роль Зинули досталась Светлане Крючковой. Она очень хотела сыграть невесту в третьей новелле, но Леонид Гайдай положил её фото рядом с портретом Куравлёва и сказал: — Ну посмотри! Ну какая вы пара? Никто не поверит! Ты Зина — и точка! Поэтому пришлось согласиться на роль Зиночки, чьим экранным супругом, Кокой, стал Евгений Жариков. Актёры для своих героев также придумали «фамильные жесты»: Зиночка несколько раз сдувала непослушный локон со лба, а Николай громко сморкался прямо в носовой платок. Кадр из фильма «Не может быть!», киностудия «Мосфильм», 1975 г. Необычным способом в киноленту попал актёр Михаил Кокшенов. Леонид Гайдай увидел в киоске открытку с портретом актёра. Михаил Михайлович вспоминал, как для фото купил в магазине «Берёзка» синий пиджак. Поэтому Гайдай попросил именно открытку с портретом «синенького». Режиссёр попросил ассистентов отыскать актёра, и в итоге Кокшенов получил роль верзилы, а впоследствии снялся во всех последующих картинах Гайдая, исключая комедию «За спичками». Подобный «подарок» получил от режиссёра и Леонид Куравлёв: сначала он снялся в «Иване Васильевиче…», а затем — во всех гайдаевских картинах, кроме «Спортлото-82». В «Не может быть!» актёру досталась роль жениха Володьки Завитушкина в третьей новелле — «Свадебное происшествие». Эту часть снимали уже в Москве, но уличным сценам в ней уделён минимум. Основное действие разворачивается в доме невесты, которую сыграла Валентина Теличкина. За несколько лет до этих съёмок Валентина Ивановна не захотела играть Марфу Васильевну в комедии «Иван Васильевич меняет профессию», думая, что не справится. Сомневалась она и в этот раз, поэтому попросила сделать фотопробу. Теличкина поначалу не знала, как выглядит героиня, но помогла художник-гримёр Татьяна Ковригина, которой доверял Гайдай. По словам Валентины Теличкиной, «сочинила мастерски, очень крепко и добротно». Так актриса попала в картину. Кстати, когда-то от съёмок в «Иване Васильевиче…» отказался и Юрий Никулин, считая, что экранизацию Булгакова не пустят в прокат. В итоге в картине прозвучал лишь маленький фрагмент «Песни про зайцев». А в образах царя и Бунши никого, кроме Юрия Яковлева, и представить невозможно. В «Не может быть!» специально для Никулина писалась роль папы невесты. Но и в этот раз Юрий Владимирович отказался, объясняя это занятостью в цирке. В последующие ленты режиссёр артиста не приглашал, а в образе папаши-пьяницы появился Георгий Вицин. Этому была очень рада актриса Людмила Шагалова, которой досталась роль матери. Людмила Александровна вспоминала: Мы с Лёней жили в одном доме. Он заходил ко мне в гости, мы здоровались в лифте, постоянно встречали друг друга во дворе. Но никак не получалось так, чтобы нам «столкнуться» на съёмках А я просила. Не то чтобы просила-настаивала, но иногда говорила: — Не может быть, чтобы мы с тобой ни разу не встретились в кино! Он кивал головой, мы оба мило улыбались — и расходились. И вдруг вызывают меня к Гайдаю на «Мосфильм» и утверждают на роль Маменьки в одной из новелл сборника «Не может быть!». Я очень обрадовалась, особенно когда узнала, что буду сниматься с Лёней Куравлёвым и Гошей Вициным. У нас, кстати, с Гошей очень своеобразные «семейные» киноотношения. В «Женитьбе Бальзаминова» я играла его маменьку, а он — мою в фильме «А вы любили когда-нибудь?». Припомните или представьте: Вицин — в женской роли. Уже смешно, да? Наконец, у Гайдая в «Не может быть!» мы стали мужем и женой. Кадр из фильма «Не может быть!», киностудия «Мосфильм», 1975 г. Людмила Шагалова для своей героини придумала золотые зубы из фольги. По её словам, это на фоне чёрного парика выглядело бы «пережжённым эффектом». Поэтому образ матери получился просто филигранным! Так можно сказать и о Серёге, друге жениха. Роль исполнил один из самых ярких советских комиков — Савелий Крамаров. Он уже снимался у Гайдая в двух лентах подряд — «12 стульев» и «Иван Васильевич…». Во время съёмок «Не может быть!» актёры настолько подружились, что Крамаров подарил Куравлёву своё фото с пожеланием «находить понимание с режиссерами и с администрацией кино, какое было у них». Но Савелий Викторович мог и не попасть в киноленту, поскольку на роль Серёги пробовался Владимир Носик. Этот же актёр примерял на себя образ Эльмиры с неизменной присказкой «Феерично!». Но впоследствии ею стала Светлана Харитонова, которая сыграла, говоря словами Эльмиры, просто феерично. Следует сказать, что перед Владимиром Носиком Гайдай «извинился» через 10 лет — снял в киноленте «Опасно для жизни!». А фильмом «Не может быть!» Гайдай «извинился» перед эстонской актрисой Эве Киви. Когда-то она пробовалась на роль Анны Сергеевны в «Бриллиантовой руке», но уступила Светлане Светличной. В этот раз она перевоплотилась в супругу ревнивого чиновника Ивана Израилевича, которого сыграл Готлиб Ронинсон. Фильм украсили яркие песни, музыку к которым написал Александр Зацепин, а слова — Леонид Дербенёв. Песен в фильме четыре — по одной в каждой новелле и финальная. «Губит людей не пиво» в первой новелле спел Вячеслав Невинный, «Песню о золотом Купидоне» во второй — Олег Даль. А вот «Чёрные подковы» в третьей за Сергея Филиппова исполнил профессиональный певец — солист «Весёлых ребят» Роберт Мушкамбарян. Финальная же песня прозвучала за кадром в исполнении Олега Анофриева. Кроме ярких песен, в фильме можно заметить и интересные отсылки: В первой новелле появляются заставки, сообщающие место и время действия. Это явный «привет» телефильму «Семнадцать мгновений весны». Во второй новелле герой Олега Даля произносит строчку «Вы слышите: грохочут сапоги…», автором которой является Булат Окуджава. Он написал сценарий ленты «Женя, Женечка и „катюша“», в которой также снимались Олег Даль и Михаил Кокшенов. В третьей новелле мамаша невесты произносит: «Танцуют все», — что отсылает к гайдаевской же картине «Иван Васильевич меняет профессию». Во время съёмок «Ивана Васильевича…» еду на царском пиру поливали керосином, чтобы кто-то не унёс столь ценный реквизит. Приём повторили и со свадебным столом в «Не может быть!». Все блюда были настоящими, но только икра — охотничья дробь, политая маслом. А тарелку Крамарова не поливали, потому что ему приходилось жевать в кадре. В фильме также была довольно смелая пародия. Иван Израилевич своей одеждой и характерным жестом напоминал Иосифа Сталина. До самой сдачи режиссёр и сценарист переживали по поводу этой сцены. Но цензоры ничего крамольного не усмотрели. Кадр из фильма «Не может быть!», киностудия «Мосфильм», 1975 г. В результате 23 октября 1975 года на экраны вышла новая комедия Леонида Гайдая. Зрители оценили картину положительно, и она заняла второе место в прокате 1976 года. Этой комедией завершилась «Золотая эпоха» («золотое десятилетие») Леонида Гайдая. Цитаты и песни героев популярны до сих пор, а зрители пересматривают фильм по разным причинам: одни — в тяжёлые моменты, другие — считая, что фильмы Гайдая не устареют никогда, а третьим он просто нравится. ...

Эту статью описывают теги: советское кино, Леонид Гайдай, Нина Гребешкова, «Не может быть!»(фильм)