Наверняка, многие слышали о такой группе как "deГенераторs". В 90-х и самом начале нулевых команда имела весьма скандальную популярность в родном Иванове, а после - перебралась в Санкт-Петербург, где выпустила несколько компакт-дисков и благополучно распалась. Впрочем, сегодня речь не столько о "дегенераторах", сколько об одном из основателей группы - Александре Васильеве, куда как более известном в рок-н-ролльном мире под именем Моррис, с безвременной смерти которого минуло вот уже четыре года…
Вообще, с именем этого удивительного человека связан добрый десяток ивановских рок-групп и проектов. Своим его считали и байкеры, и хиппи, и панки: он странным образом умел сочетать несочетаемое - вечно враждующих между собой “контркультурщиков”. Наверное, все дело было в личном обаянии, "харизме" Морриса: застенчивый в повседневной жизни человек непостижимым образом преображался, оказавшись на сцене с бас-гитарой в руках.
Большинство музыкантов обычно развиваются в рамках того или иного, раз и навсегда означенного направления, тем самым, безусловно, ограничивая себя его рамками. Моррис был универсален - мало того, что играл на бас-гитаре в разных группах, так еще умудрялся играть самую разную музыку - поп-рок в "deГенераторs" (кстати, название этой легендарной ивановской команде придумал именно Моррис), психоделический пост-панк в "Сельском населении", рокабилли в "Biker Holy" и волосатый русский рок в "Родных просторах". А еще были “А.Т.Тракцион”, “Холм с кулями” и, конечно, “Троица”. О последней разговор особый, ведь это был проект, прежде всего, Сашин. Все тексты, а лучше сказать стихи к песням “Троицы”, он писал сам, музыку, разумеется, тоже. Так вышло, что из многочисленных магнитоальбомов "Троицы" (“Апофеоз пессимистического плагиата”, “2/3 Троицы”, “Мандаты”, “Скала и булочка”, “Бараний рок”, “Супердешевка”) ни один не был похож на предыдущий - гармонично уживались рядом и театр-абсурда, и ернический декаданс, и хипповство, и философская лирика. Впрочем, публика любила больше всего юмористические песни Морриса: "Обезьянки", "Наш символизм символичнее всех...", "Трудная первая строчка". Они нередко звучали даже из подворотен в исполнении какой-нибудь шпаны, слыхом не слыхивавшей о Моррисе. Песни жили своей жизнью, их автор – своей... Немногочисленные концерты "Троицы", проходившие либо на квартирах друзей, либо в маленьких залах домов культуры, сами собой превращались в зажигательный и неповторимый рок-театр. А про его манеру игры на бас-гитаре ходили легенды. Из потрепанной "Musima" он умудрялся извлекать поистине космические звуки, постоянно импровизируя и каждый раз играя свою партию по-разному: “Так интереснее!”, - говорил он.
Словами Моррис жонглировал не менее виртуозно, чем играл на бас-гитаре. Его поэтический мир был удивительно органичен и гармоничен, и при этом не замыкался на самом себе. В мире этом СССР был не атомной супердержавой, а доброй страной из детства, обезьянки покоряли космические пространства на кораблях, сделанных из консервных банок, художник Врубель рифмовался со словом гибель, тени сплетались "в странном дансинге", а уж любви и рок-н-роллу покорялись, безусловно, все. Моррис и впрямь был "крут" - не в том пошлом понимании, когда с этим словом ассоциировались малиновые пиджаки, бритые затылки и огромных размеров мобильные телефоны. Конечно, нет, он был "крут" в понимании русских хиппи - смотрелся стильно: непременные черные очки на глазах при любом освещении, длинные волосы, потрепанные джинсы. За эту "крутизну" он регулярно терпел лишения от шпаны (той, что дружно пела его песни в подворотнях, не зная автора)... Однажды его даже "подстригли" тупым армейским ножом... Но Моррис не ломался - снова упрямо отстаивал свое право быть неординарной личностью. В те годы это не приветствовалось, и для того, чтобы оставаться собой, требовалось изрядное мужество.
Безусловно, Александр был романтическим рок-героем 90-х - в прагматичный XXI век ни он сам, ни его во многом маргинальный образ не вписывались. Да он и не стремился к этому, все глубже погружаясь в себя как в космос, все реже принимая участие в рок-н-ролльной жизни города. Возможно, он предчувствовал свой скорый и безвременный уход. Незадолго до смерти Саша опубликовал самиздатовский сборник своих стихов - как бы намекая, что, мол, рановато списывать его со счетов. Морриса не стало холодной осенью 2011-го, но его помнят и будут помнить еще очень долго. Его короткий жизненный путь был настолько ярким, что свет, оставленный им, светит и сегодня. И пусть Саши нет с нами, его песни по-прежнему звучат с битых временем аудиокассет.
